Накануне битвы за Москву М.И. Кутузов приказал пронести по Бородинским высотам чудотворную икону Смоленской Божьей Матери. Только на милость Господню да на стойкость русских воинов мог уповать он в предстоящем сражении против превосходящих сил неприятеля.
А вот как описывает это событие Л.Н. Толстой в романе «Война Мир».
«…В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой Кутузов вошел своей ныряющей раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться. Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена…».
(Л.Н. Толстой. Война и Мир. Том 1. Издательство « Художественная литература», 1966)
«И Небесная Заступница помогла. Сердца всех, усердно молившихся переполнились чудодейственною силою желания — сподобиться славной смерти за дорогую Родину», — писал современник.
Еще недавно усердно старались исключить этот эпизод из истории войны 1812 года: историки ни словом не упоминали о нем, случалось даже вычеркивали из мемуаров современников. Вот только «Войну и Мир» Толстого редактировать, слава Богу, не решились.
Накануне битвы за Москву М. И. Кутузов приказал пронести по Бородинским высотам чудотворную икону Смоленской Божьей Матери. Только на милость Господню да на стойкость русских воинов мог уповать он в предстоящем сражении против превосходящих сил неприятеля.
А вот как описывает это событие Л. Н. Толстой в романе «Война и Мир».
«…В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой Кутузов вошел своей ныряющей раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться. Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена…».
«И Небесная Заступница помогла. Сердца всех усердно молившихся переполнились чудодейственною силою желания – сподобиться славной смерти за дорогую Родину», – писал современник.
Еще недавно усердно старались исключить этот эпизод из истории войны 1812 года: историки ни словом не упоминали о нем, случалось, даже вычеркивали из мемуаров современников. Вот только «Войну и Мир» Толстого редактировать, слава Богу, не решились.
Шевардинский бой убедил Кутузова, что общий левый фланг войск слабо укреплен, и он выдвинул к Утице 3-й пехотный корпус Тучкова. На главные позиции от Шевардина отошла 27-я дивизия Неверовского. Свою квартиру Кутузов перенес из Татаринова в селение Горки, на новой Московской дороге, между 6-м и 4-м корпусами.
Возвращаясь в ставку, фельдмаршал сказал своим офицерам:
– Французы переломают над нами свои зубы. Но жаль, что, разбивши их, нам нечем будет доколачивать. Жаль.
Перед вечером, исполняя повеление Кутузова, Ермолов приказал артиллерийской роте 2-й пехотной дивизии, у которой хранилась икона Смоленской Божьей Матери, пронести ее по лагерю. «Священнопобедные венцы от Христа прияша. » – летело над полем, и дым кадильниц мешался с дымом пороховым. В день преставления Сергия Радонежского Чудотворца, благословившего князя Московского на битву с ордами Мамая, начальники и солдаты укрепились молитвой, готовясь противостоять полчищам, алкавшим разгромить Россию.
Наступавшее сражение не могло походить на битву обыкновенную. С одной стороны, народы чуть не всей Европы, различные обычаями, нравами, языком, стремились сломить последнюю препону для довершения всемирного преобладания завоевателя и, может быть, для водружения его знамен за Уралом. С другой стороны, стояли русские, родные по чувству и крови, а за ними были их дома и семьи, могилы предков, Москва и вера отцов.
Солдаты точили штыки и отпускали сабли; артиллеристы передвигали орудия, избирая для них выгоднейшие места; генералы и полковые начальники говорили солдатам о великом значении наступавшего дня. Один из них сказал: «Ведь придется же умирать под Москвою: так не лучше ли лечь здесь?» Наступил вечер. Поднялся ветер и с воем гудел по бивакам. Сторожевые цепи одна другой протяжно посылали отголоски. На облачном небе изредка искрились звезды. Мало кто спал обычным сном в эту ночь. Ермолов вовсе не сомкнул глаз.
Поздно за полночь вернулся он из главного штаба на место ночлега – в простой овин, который занимал вместе с начальником артиллерии 1-й армии Кутайсовым и дежурным генералом Кикиным. Они рассуждали о том, что на этом поле вверяется жребию участь Москвы, а возможно, и России, что многим из тех, кто бодрствует или дремлет сейчас, не суждено будет дожить до завтрашнего вечера.
– Нет, господа, – сказал двадцативосьмилетний Кутайсов. – Я всегда иду смелее вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится, а смерти не минуешь!
Ермолов любил молодого генерала за пылкость нрава и одаренность натуры: Кутайсов знал в совершенстве шесть языков, писал стихи по-русски и по-французски, отлично рисовал и обладал большой эрудицией в военном деле. Он взглянул Кутайсову в лицо и вдруг содрогнулся, встретив неподвижный, странный взгляд, в котором, казалось бы, виделся отпечаток неизбежной судьбы. Алексей Петрович вспомнил о давнем пророчестве монаха Авеля, угадавшего в нем дар предвидения. И сейчас, глядя в глаза Кутайсову, он проговорил как бы против собственной воли:
– Мне кажется, завтра тебя убьют.
Пораженные этими словами Кутайсов и Кикин молчали; не сказал больше ничего и Ермолов, прислушивавшийся к звукам затихающего лагеря. Все было спокойно на позиции русских. Но ярче обычного блистали огни неприятельские, и в стане французов раздавались приветствия Наполеону, разъезжавшему по корпусам.
Разноплеменная армия, завлеченная в дальние страны хитростями великого честолюбца, имела нужду в возбуждении: надо было льстить и потакать страстям. Наполеон не жалел ни вина, ни громких слов, ни лести. Его озабочивала только мысль: не отступит ли Кутузов без сражения? Окончив обозрение русских позиций, он расположился в своей палатке, влево от столбовой дороги, между Бородином и Валуевом. Мучительное беспокойство прерывало сон Наполеона. Он беспрестанно подзывал своих приближенных, спрашивал, который час, не слышно ли какого-либо шума, и посылал осведомиться, на месте ли неприятель.
С заблестевшей зарей Наполеон был уже на ногах. Он указал на нее адъютантам и воскликнул:
– Вот оно, солнце Аустерлица!
Но солнце теперь было против французов. Оно всходило со стороны русских и ослепляло незваных пришельцев.
Было бы не плохо еще добавить пояснения, из какого тома, главы и части взяты цитаты. На самом деле, лучше так для всех персонажей сделать. Понимаю, что это, наверно, очень долго и сложно, но было бы только в плюс! 😀
Уважаемый читатель, спасибо за ваш отзыв. Вы правы, это было бы «в плюс». Но, учитывая огромный объем романа «Война и мир», указывать тома, части и главы пока не представляется возможным.
А где же отношение Толстого к Кутузову? Это же ведь очень важно.
Ответ на ваш вопрос имеется в статье. Читайте внимательнее.
Хотелось бы увидеть отношение к пленным. Как у Кутузова, так и у Наполеона.
Уважаемый читатель, если в статье вам не хватает какой-то информации, вы всегда можете найти недостающие ответы на вопросы в тексте романа самостоятельно.
Да вы 1010, всегда помогает ваш сайт, аригато десу
СПАСИБО ВАМ ОГРОМНОЕ
Все цитаты великолепно подобраны и в них несложно ориентироваться
Вы очень помогли
Большое спасибо, вы всегда помогаете, очень четко ,ясно и понятно, всегда пользуюсь вашим сайтом 😛
крутой сайт , всегда помогает разобраться и лучше понять произведение !
Просто супер, спасибо большое. Благодаря вам у меня по литературе 5!
М.И.Кутузов – «маститый страж страны державной»
«Православная жизнь» — апрель 2012 года
Перед гробницею святой
Стою с поникшею главой.
Все спит кругом; одни лампады
Во мраке храма золотят
Столпов гранитные громады
И их знамен нависший ряд.
Под ними спит сей властелин,
Сей идол северных дружин,
Маститый страж страны державной,
Смиритель всех ее врагов,
Сей остальной из стаи славной
Екатерининских орлов.
Не только россияне, но и европейцы испытывали чувство невосполнимой утраты, думая о смерти Кутузова. Так, прусский король велел воздвигнуть в память о Кутузове памятник с надписью: «Он спас Отечество свое и отверз путь к освобождению Европы, да будет благословенно имя Героя». Личность Кутузова часто вдохновляла и вдохновляет деятелей культуры и искусства на создание художественных текстов, но образ Кутузова в толстовском «Войне и мире» так и остался непревзойденным.
В 1995 году Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси, размышляя о феномене личности М.И.Кутузова, сказал: «Обладая умом замечательным и тонким, Михаил Илларионович Кутузов был верным сыном Церкви и никогда не судил о себе высоко, но относил все свои успехи и дарования к милости Божией, подтверждая тем самым слова Священного Писания: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу»». (Пс. 113,9).
Сердце его принадлежало родине, а душа вере. Так можно было сказать о Михаиле Илларионовиче Кутузове, величайшем полководце России, спасителе страны от нашествия полчищ Бонапарта — антихриста Европы. Жизнь Кутузова была полна чудес и подвигов, которые и создали ему славу воина, выдающегося удачей, храбростью и умением вести солдат к победе.
Перед генеральной баталией на позициях у Бородинских редутов прошел Крестный ход. Фельдмаршал Кутузов в окружении священников благословлял солдат русской армии, ратников ополчения святой иконой Казанской Божьей Матери. Православная вера хранила Кутузова до его последнего вздоха в Заграничном походе 1813 года, помогая ему до конца исполнить долг перед Родиной.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
 |
Видео (кликните для воспроизведения). |
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Ах, наши! А там. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что-то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва-река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер-офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из-под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу. Иверскую.
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто-то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски-наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Отечественная война 1812 года
По благословению архиепископа Тернопольского и Кременецкого СЕРГИЯ
Что предшествовало Ответственной войне
Франция и Россия находятся почти на противоположных концах Европы. Что же заставило французскую армию отправиться в поход в далёкую страну и 12 июня [все даты даются по старому стилю] 1812 года перейти границу Российской империи? Для ответа на этот вопрос надо начать рассказ издалека.
В начале XIX века Европа переживала эпоху революций. Революция — это свержение существующей власти и насильственное изменение строя государства. Самой значимой и самой кровавой из них была Великая французская революция 1789 года, в ходе которой во Франции была уничтожена власть королей из династии Бурбонов и вместо монархии создана республика. Под лозунгом «Свобода, равенство, братство» развернулась борьба низов общества против первого сословия — дворянства.
Революция стала началом борьбы не только против монархии, но и против христианства. В стране стал господствовать враждебный христианским идеям атеистический дух Просвещения, основывающийся на идеях Вольтера и Руссо. Уже в феврале 1790 года были закрыты все монастыри; в ноябре 1791 года был принят декрет «о церковной оппозиции», согласно которому священники, отказывающиеся принести присягу революционной власти, лишаются всех гражданских прав.
Деятельность революционеров означала больше чем простую смену формы государственного управления — то была дерзкая и самонадеянная попытка перечеркнуть христианскую историю и предать забвению само Христианство. Французская революция отвергла Бога, а единовластным судьёй и правителем на земле сделала человека. Однако нараставшее сопротивление народных масс вынудило к изменению отношения к вере. Наполеон воспользовался этими настроениями и после прихода к власти восстановил позиции католической Церкви в стране и даже стал покровительствовать папе Римскому, который короновал его. Ему были даны полномочия «императора католического мира», право разрешать все спорные церковные вопросы на уровне всего католического мира. Тем не менее это не меняло сути дела: власть Наполеона была порождением революции. Как это произошло?
Республиканское правление означает избрание высшей власти народом, но во Франции в 1799 году власть захватил энергичный и талантливый генерал Наполеон Бонапарт. Он в 1804 году объявил себя императором, восстановил монархию и вместо свергнутой династии Бурбонов вознамерился утвердить у власти новую династию из членов своей семьи.
В Европе со страхом и опасением смотрели на события во Франции. Наполеон уничтожал старые порядки и вводил новые. Был принят новый свод государственных законов — Кодекс Наполеона. Стала быстрее развиваться промышленность и торговля. Большое внимание он уделял науке и образованию. При Бонапарте в армии на офицерские должности назначались не только дворяне, но и простые люди. Он продвигал способных и талантливых: например, бывшего трактирного слугу Иоахима Мюрата сделал сначала генералом, а потом маршалом Франции.
Но границы Франции скоро стали тесны Наполеону, который был нечеловечески горд и честолюбив. Он решил стать повелителем мира.
Этот человек обладал способностями гениального полководца. Он в нескольких сражениях разбил армии большинства мелких стран Европы и покорил их. Он говорил, что делает всё это для Франции, но ведь именно он, Наполеон Бонапарт, был единственным полновластным повелителем Франции. Нет, не для своей страны покорял он чужие земли, а для себя.
Не всё шло гладко у нового властелина. На юге Европы не хотела покориться его власти Испания, в которой после разгрома испанской армии простые крестьяне развернули партизанскую борьбу против захватчиков. На западе Европы оставалась неприступной Англия, в то время самая богатая страна мира, владевшая многими колониями на Востоке, имевшая развитую промышленность и самый большой флот. Наполеон разгромил бы её армию, но Англия была расположена на большом острове, который отделял от Франции широкий пролив Ла-Манш. На севере Европы раскинулась огромная Россия, без покорения которой Наполеон не мог бы диктовать свою волю всему миру.
Французский император действовал решительно. В Испанию он послал свои войска для подавления сопротивления народа его власти. Против Англии он объявил торговую блокаду, то есть запретил всем без исключения странам Европы торговать с островным государством. Это должно было неизбежно привести к экономическому краху, и тогда бы Англия сдалась на милость властелина Европы.
Революционная Франция и Россия
Россия вызывала недовольство Наполеона. Русский император Александр I опасался военной мощи Франции, но поначалу стремился воспротивиться «революционеру на троне». Россия пыталась вместе с Австрией и германскими государствами (в то время единой Германии не было) остановить Наполеона в границах Франции, но первый полководец Европы в каждом сражении разбивал своих противников. Самое сокрушительное поражение он нанёс им при Аустерлице в 1805 году. России пришлось заключить в германском городе Тильзите в 1807 году мирное соглашение.
Соглашение было очень невыгодно для нашей страны, потому что запрещало русским купцам вывозить в Англию зерно и привозить оттуда необходимые машины. Тем не менее русское правительство выполняло условия соглашения в надежде, что это остановит Наполеона. Не тут-то было!
1)Плакаты с высказываниями великих людей:
Отрадно и почетно умереть за отечество. (Гораций)
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить. (Тютчев Ф. И.)
Самое лучшее предназначение есть защищать свое отечество. (Державин Г. Р.)
Пасть за отечество — счастливая чреда:
Умерший доблестно бессмертен навсегда. (Корнель П.)
2) Стенды с репродукциями картин художников-баталистов. Все картины в течение праздника показываются через мультимедиапроектор (см. материалы презентации).
На сцену под барабанную дробь выходят чтецы, одетые в костюмы солдат 1812 года. Ведущих двое.
1 ведущий: Сегодня особый день. Именно в этот день 196 лет назад произошло легендарное Бородинское сражение – генеральная битва кампании между русскими и наполеоновскими войсками в районе с. Бородина, в 124 км к западу от Москвы.
2 ведущий: Событиям 1812 года принадлежит особое место в нашей истории. Не раз поднимался русский народ на защиту своей земли от захватчиков, приходивших и с запада, и с востока. Но никогда прежде угроза порабощения не порождала такого сплочения сил, такого духовного пробуждения нации, как это произошло в дни нашествия Наполеона.
1 Ведущий: С самого начала военных действий в 1812 Наполеон делал ставку на разгром русских армий в решающей битве, но русские войска из-за почти троекратного численного преимущества противника стали запланированно отходить в глубь своей территории.
Мы долго молча отступали.
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
“Что ж мы? На зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?
(Лермонтов М.Ю. Бородино)
2 Ведущий: Только после того, как было достигнуто примерное равенство сил, прибывший к войскам 30 августа новый главнокомандующий М. И. Голенищев-Кутузов решил дать генеральное сражение, чтобы не допустить французов к Москве.
Чтец: И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
(Лермонтов М.Ю. Бородино)
1 Ведущий: 4 сентября русские армии подошли к с. Бородино, где по предложению начальника квартирмейстерской части полковника К. Ф. Толя была выбрана плоская позиция протяженностью до 8 км. Она представляла собой покрытую кустарником и перелесками холмистую равнину, через которую протекало несколько небольших речек, русла которых проходили по глубоким оврагам.
Друзья! Мы на брегах Колочи,
Врагов к нам близок стан;
Мы сну не покоряем очи,
Не слышим боли ран.
Друзья, бодрей! Друзья, смелей!
Не до покоя нам!
Идет злодей, грозит злодей
Москвы златым верхам!
(Ф.Н.Глинка. Песнь сторожевого воина перед Бородинской битвою)
2 Ведущий: Глядя на Бородинское поле, Наполеон, недооценивший тактический талант Кутузова, сказал: “Наконец-то они попались. Идем открывать ворота Москвы”.
1 Ведущий: Возвратясь в свою палатку после объезда Бородинского поля накануне дня великой битвы, Наполеон сказал: “Шахматы поставлены, игра начнется завтра” .
Рано утром, 8 сентября, Наполеон со свитой подъехал к Шевардинскому редуту, откуда он намеревался руководить своей шахматной партией. Здесь император и свита сошли с лошадей и заняли наблюдательный пост.
1 Ведущий: Но прежде чем начаться задуманной игре был прочитан перед войсками, как только они заняли свои места по диспозиции, знаменитый приказ Наполеона:
2 Ведущий: “Воины! Вот сражение, которого вы столь желали. Победа зависит от вас. Она нам необходима; она даст нам все нужное, удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. …Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвой!”
|
Видео (кликните для воспроизведения). |
1 Ведущий: Зная твердую и горячую веру русского солдата в помощь Божию, главнокомандующий, чтобы укрепить дух воинов, приказал совершить перед Бородинским сражением молебен и пронести по рядам чудотворный образ Смоленской Божией Матери. Эту икону возили за армией, так как считалось, что она помощница в военном де
У наших ушки на макушке!
Лишь утро осветило пушки
И леса синие верхушки –
Французы тут как тут.
(Лермонтов М.Ю. Бородино)
День настал! Мы ждали битвы,
Все возрадовались ей:
Шли давно о ней молитвы
Приунывших усачей.И на пир веселый словно
Каждый радостно летит,
Будь у каждого три жизни,
Он всех трех не пощадит.
(Вяземский П.А. Поминки по Бородинской битве)
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
(Лермонтов М.Ю. Бородино)Повсюду стали слышны речи:
“Пора добраться до картечи!”
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
(Лермонтов М.Ю. Бородино)Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
(Лермонтов М.Ю. Бородино)И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
(Лермонтов М.Ю. Бородино)Никогда еще в подлунной
Не кипел столь страшный бой:
Из орудий ад чугунный,
Разразившись, поднял вой;
(Вяземский П.А. Поминки по
Бородинской битве)И Кутузов предо мною,
Вспомню ль о Бородине,
Чрез плечо повязан шарфом,
Он стоит на высоте.
(Вяземский П.А. Поминки по Бородинской битве)Мыслью он парит над битвой,
И его орлиный взгляд
Движет волею и силой
Человеческих громад.
(Вяземский П.А. Поминки по Бородинской битвеЦелый день не умолкает,
Извергая смерть кругом;
Строй за строем исчезает
Под убийственным огнем.
(Вяземский П.А. Поминки по
Бородинской битве)Полковник наш рожден был хватом
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражён булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
“Ребята! Не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!”
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
(Лермонтов М.Ю. Бородино)Вам не видать таких сражений!
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
(Лермонтов М.Ю. Бородино)1 Ведущий: Вечером 26-го августа, около пяти часов, Бородинское сражение, длившееся 15 часов окончилось. Каковы же были итоги этой кровопролитнейшей из битв?
2 Ведущий: Очень печальные для Наполеона, ибо здесь не было победы, которой в течение целого дня тщетно ждали от него все приближенные.
1 Ведущий: Русская армия, хотя и расстроенная во всех частях своих, все же не была разбита, и если численный состав ее уменьшился, преимущество осталось на нашей стороне в том отношении, что мы скорее Наполеона могли пополнить полки резервами.
Наполеон сам признавался: “из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвою. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а Русские стяжали право быть непобедимыми”.
В этом кровавом бою легло с обеих сторон в общей сложности 80.000 человек и между прочим 49 генералов.
(Слайд 18) 2 Ведущий: “Сей день пребудет вечным памятником мужеству и отличной храбрости российских воинов… Французская армия, будучи в превосходнейших силах, не превозмогла твердости духа российского солдата, жертвовавшего с бодростию жизнию за свое Отечество”, – написал Кутузов Александру I.
1 Ведущий: Хотя Бородинское сражение и закончилось ничейным исходом, оно навсегда останется в истории как пример исключительного героизма русских воинов.
Грозный день сей Бородинский
Им и нам в почет равно.
Славься битвой исполинской,
Славься ввек, Бородино!
(Последнюю строку все чтецы и ведущие произносят вместе)Под марш Преображенского полка участники литературно-художественной композиции покидают сцену.
В Бородинском сражении с обеих сторон участвовало около 300 тысяч человек. Естественно, что многие из них оставили свои воспоминания об одной из самых кровавых битв Наполеоновских войн. И если попытаться сложить их все вместе, то может получиться довольно внушительный многотомник. Для сегодняшней статьи мы решили сделать подборку воспоминаний тех людей, чьи мемуары обычно остаются в тени более известных авторов, таких, как Ермолов, Муравьев, Батюшков, Вяземский и проч. Записки эти, порой неказистые, напыщенные, наполненные деланным патриотизмом или, напротив, нагнетающие обстановку, описывающие все ужасы битвы, представляются истинными голосами эпохи.
Перед битвой
Накануне Бородинской битвы перед солдатами и офицерами русской армии пронесли икону Смоленской Божьей матери, спасенную из пылающего Смоленска: «Теперь, накануне великого дня Бородинского, главнокомандующий велел пронести ее по всей линии. Это живо напоминало приуготовление к битве Куликовской. Духовенство шло в ризах, кадила дымились, свечи теплились, воздух оглашался пением, и святая икона шествовала… Сама собою, по влечению сердца, стотысячная армия падала на колени и припадала челом к земле, которую готова была упоить до сытости своею кровью. Везде творилось крестное знамение, по местам слышалось рыдание. Главнокомандующий, окруженный штабом, встретил икону и поклонился ей до земли. Когда кончилось молебствие, несколько голов поднялись кверху и послышалось: Орел парит! Главнокомандующий взглянул вверх, увидел плавающего в воздухе орла и тотчас обнажил свою седую голову. Ближайшие к нему закричали: ура! и этот крик повторился всем войском».Русская армия ждала эту битву, предвкушала ее. Атмосферу, царившую среди солдат накануне Бородинского сражения, замечательно передают слова одного из участников этой битвы: «Ударить, разбить – вот к чему пламенеет кровь Русская. Но, вняв воле Царя, спасителя отечеств, мы с терпением переносили отступление; наконец, утомленные им, мы жадно ожидали генеральных сражений. Авангардные дела мало занимали нас, мы решились всей массой войска принять на себя врага. Мщение за отечество – был общий обет армии».
В ходе сражения
Артиллерист Николай Любенков вспоминал о начале великого сражения: «Вдруг гонец; он скакал во всю прыть; два слова из уст его – орудия на передки, это было дело одного мгновения, и грозная цепь из тридцати шести орудий и восьмидесяти пороховых ящиков, под сильными выстрелами неприятеля, торжественно понеслась на левый фланг, где бой сделался жестоким и сомнительным, на помощь родным, удерживавшим сильный натиск превосходного числом неприятеля».Генерал-майор И.Т. Радожицкий в своих записках о войне 1812 года описал один интересный случай о взятии в плен французского генерала:
«Елецкого полка Майор Т***, в восторге воинского духа, скакал от места сражения по нашей линии, провозглашая всем, что Французы разбиты и Неаполитанский Король взят в плен. Этот Майор немного картавил, а потому невольно насмешил нас своим провозглашением, крича из всей силы: «Бьятцы! Мюята взяли!» Но этот мнимый Мюрат был Генерал Бонами. Когда Русский гренадер хотел его колоть, то он для спасения своего вскричал: «Я Король!» Тогда усач, взявши Короля за шиворот, потащил е Главнокомандующему. Князь Кутузов тут же поздравил рядового унтер-офицером и наградил его знаком отличия военного ордена Св. Георгия».
Многие участники Бородинского сражения описывали ужасные картины этой кровопролитной битвы. Так, Н. Любенков писал: «… здесь целый ад бы против нас; враги в воспаленном состоянии, полутрезвые, с буйными криками, толпами валили на нас; ядра их раздирали нашу линию, бой был уже всеобщий, стрелки наши отступали, неприятель теснил их. Офицеры их были перебиты, неприятель, не видя на этом месте пушек, делал луже кавалерийские атаки, но появление батареи ободрило наших стрелков. Батарея стой, с передков долой – она хлынула картечью, опрокинула колонны, отряды неприятельской кавалерии смешались…»
И.Т. Радожицкий стал случайным свидетелем чудовищной непрекращающейся бойни, развернувшейся на его глазах: «Я видел, как наша пехота в густых массах сходилась с неприятельскою; видел, как, приближаясь одна к другой, пускали они батальный огонь, развертывались, рассыпались и, наконец, исчезали; на месте оставались только убитые, а возвращались раненные. Другие колонны опять сходились и опять таким же образом исчезали. Это зрелище истребления людей столько поразило меня, что я не мог долее смотреть и с сжатым сердцем отъехал к своим пушкам».
О замешательстве Наполеона во время Бородинского сражения писал А.С. Норов: ведь великий император не ожидал, что русские окажут такой мощный отпор его «непобедимой» армии: «В это время Ней послал к Наполеону сказать, что теперь уже не он, а Багратион его атакует и что нельзя терять ни минуты. Жертвы, понесенные французами при первых атаках нашего левого фланга, были уже так огромны и число убитых лучших генералов так велико, что весь воинственный гений Наполеона в этот день ему совершенно изменил: он не знал, на что решиться, советовался в Бертье, давал приказания и отменял, говорил, что битва еще не довольно обрисовалась, что шахматная доска его еще не ясна, тогда как судьба битвы была почти уже решена».
Смерть Кутайсова
Смерть выдающегося генерала Александра Ивановича Кутайсова поразила русских солдат.О его подвиге писали с восторгом, а о его гибели – с непередаваемой скорбью:«Пылкий Кутайсов и хладнокровный Ермолов мгновенно поняли план неприятеля, исполнение которого влекло для нас неисчислимые бедствия. Не останавливаясь, оба знаменитых генерала решились пожертвовать собой славе оружия нашего, они схватили Уфимский полк и повели его сами в пыл сражения на потерянную батарею, засверкали штыки, загремело «ура!», батарея взята, но пал Кутайсов. Неустрашимый, мужественный Генерал, достойный почестей, смерть твоя спасла честь нашей армии в деле Бородинском, ты умер с отрадными чувствованиями, ты сознавал свой подвиг и достиг его».
А.С. Норов вспоминал о том, что гибель этого героя произошла в пылу сражения, когда никто даже не смог увидеть, что же произошло с генералом на самом деле:«В это время был убит наш гениальный артиллерийский генерал гр. Кутайсов. В кровавой схватке никто не видал, как он, вероятно, был сорван ядром с своей лошади, которая побежала с окровавленным седлом в свои ряды, и даже труп его не был найден».
Портреты солдат
Поразительные портреты русских солдат дает в своих воспоминаниях артиллерист Любенков. Они были настоящими героями, храбрыми воинами, стремившимися проявить себя и свою любовь к Отечеству, яростно сражаясь с войсками противника. Но в то же время они проявляли снисходительность к врагу:«… так в этом сражении Французы были взяты в плен, многие были ранены, у одного оторвана нога. Мучимый нестерпимою болью и голодом, он обращался к нашим солдатам и просил хлеба, у нас его не было, обоз наш был далеко, один из них вынул кусок хлеба и отдал его неприятелю. «На тебе, камрад, я с ногами, пока и достану где-нибудь, а тебе негде его взять». Я знал, что кусок был последний, и обнял благородного солдата, храбрый и добродушный получил за Бородинское дело Георгия».Еще один очень трогательный и чувственный случай описал Любенков: «В одном из таких промежутков бомбардир одного из моих орудий, Кульков, молодой храбрый солдат, опершись на банник, призадумался, я знал прежде и угадал прекрасные чувствования простого человек. «Ты думаешь о суженой!» – «Точно так, Ваше Благородие,– отвечал бомбардир,– жалко, когда больше с ней не увижусь». – «Бей больше Французов,– сказал я,– чтобы они ее у тебя не отняли». – «Нет, Ваше Благородие, лучше света не увидеть, чем отдать ее бусурманам». Несчастный угадал; ядро снесло ему голову, и мозг и кровь брызнули в нас, и он тихо повалился на орудие со стиснутым в руках банником».
Несмотря на все ужасы Бородинской битвы, русские солдаты проявляли свою доблесть, свое мужество, уважение к противнику, не забывая о родных и любимых, ради которых они сражались и отдавали свои жизни. /
Кутузов объезжает войска
25 августаПояснительное описание к акварельной картине
Н. С. САМОКИША,
составлено по следующим источникам:М. Богданович. История Отечественной войны 1812 года.
Н. Головин. 1812 год.
Леер. Обзор войн России.
М. Российский и С. Сухомлин. Военная история.
Л. Толстой. Война и мир.
Д.И. Троицкий. Двенадцатый год.
Н. Шильдер. Император Александр I.Источник: РНБ. Шифр. 18. 339. 2. 959. Киев. 1910 г.
Текст публикации подготовил А. Одиноков.
На страницах романа «Война и мир» Толстой развивает свою теорию о народе и личности в истории. Утверждая определяющую роль народа, Толстой совершенно отрицает роль личности. Он убежден, что «стихийная сила масс исключает какую бы то ни было возможность воздействовать на ход истории волей одного человека». Ход событий предопределен свыше и поэтому человек не в состоянии внести какие-либо существенные изменения в процесс истории — такова философско-историческая концепция Толстого.
Образ Кутузова в романе от начала до конца построен в соответствии с убеждением Толстого, что дело войны шло, «никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс». Толстой делает Кутузова выразителем своих взглядов. Основу их составляет сознание, что творцом истории, исторических событий является народ, а не отдельные личности, и что всякие рационалистически построенные теории, как бы хороши они ни казались, — ничто перед силой, которой является настроение и дух народной массы.
«Долголетним военным опытом Кутузов знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч людей, борющихся со смертью, нельзя одному человеку, и знал, что участь сражения решают не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею. ». Толстой приписал Кутузову и свой ошибочный, фаталистический взгляд на историю, согласно которому исход исторических событий заранее предрешен. Андрей Болконский говорит о Кутузове: «Он ничего не придумывает, ничего не предпринимает, но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли, это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значения и ввиду этого значения умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной воли».
Подчиняясь своей философии, Толстой делает Кутузова фаталистом, в известной мере пассивно следующим за ходом событий. Писатель не показывает того, как Кутузов после сдачи Москвы готовил армию к борьбе, как осуществлял свой план разгрома войск Наполеона.
Художник-реалист, Толстой порой все-таки преодолевал философию фатализма, и в ряде существенных черт Кутузов показан исторически верно: он обладает большим стратегическим мастерством, долгие ночи продумывает план кампании, выступает активным деятелем, за внешним спокойствием скрывается громадное волевое напряжение.
Важнейшая черта Кутузова — патриотизм. Он русский человек и глубоко страдает, видя тяжелое положение родины, спасение ее он считает целью своей жизни, он верит в победу русского народа. «Дай срок, дай срок, будут у меня французы лошадиное мясо есть». Узнав, что Наполеон ушел из Москвы, Кутузов смеется и плачет одновременно, повторяя: «Спасена Россия!»
Кутузов бережет солдат, ведет борьбу с царем, придворными и штабными генералами. Его любят солдаты и офицеры, он — истинно народный полководец. Царь должен был назначить его главнокомандующим по требованию народа. Кутузов знает армию и законы войны, он может предусмотреть ход событий, так как учитывает моральное состояние войск. Главный источник его мудрости — связь с народом, а великая цель — освобождение России.
Наиболее ярко раскрывается образ Кутузова в сцене Бородинского сражения. Наполеон нервничает, он бессилен повлиять на исход битвы, посылаемые им войска возвращаются в виде расстроенных и испуганных толп. Кутузов спокойно обдумывает ход битвы и своим спокойствием рождает уверенность в победе у других.
Генералу Вольцогену, охваченному паникой, он говорит: «Победа!» Кутузов замечательно разбирается в ходе сражения и еще до его окончания объявляет, что оно выиграно.
Кутузов понимает, что отдать Москву необходимо для сохранения армии и спасения России, что в Москве французские войска морально будут разлагаться, превратятся в мародеров, потеряют дисциплину. «Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. Нет сильнее тех двух воинов — терпения и времени».
Толстой изображает Кутузова как великого полководца, который превзошел Наполеона, разгромил его до тех пор непобедимую армию. Образ Кутузова раскрывается в романе разнообразными путями. Во время первой войны с Наполеоном Михаил Кутузов — еще бравый генерал, но во время Отечественной войны — это уже старый человек. Над этим посмеиваются его враги, особенно немцы-генералы.
Но со стороны русских солдат его старость вызывает уважение. Он старик с белой головой, потолстевший, малоподвижный, ходит обычно в длинном сюртуке, в фуражке с красным околышем без козырька. Он засыпает на заседаниях военного совета, ему трудно сесть на лошадь и слезть с нее. Он «слаб на слезы», говорит Толстой, плачет не только думая о судьбе России, но и при виде раненых, однако все это не принижает образ Кутузова.
Наоборот, все эти черты помогают нам видеть его как живого человека с присущими старости слабостями. Однако Кутузов обладает огромной душевной силой, большим жизненным опытом, прямотой, презрением к штабным мудрствованиям. Все это позволяет ему быть истинно народным полководцем.
Величие Кутузова становится особенно ясным в сравнении с Наполеоном. Для Бонапарта главное — он сам, его неповторимая личность. Особенно резко обозначена такая его черта как позерство. Наполеон ведет себя как актер на сцене. Перед портретом сына он «сделал вид задумчивой нежности», и это происходит чуть ли не на глазах всей армии. Такое открытое проявление любви представляется Толстому недостойным спектаклем.
Наполеон во всех своих действиях руководствуется стремлением к личной славе и безграничной власти. Совершая очередной свой шаг, он постоянно думал о «сорока веках», будто бы смотревших на него. И поэтому его величие кажется мнимым, его грандиозные планы — авантюристическими. Лев Толстой разоблачает бонапартизм в лице Наполеона и подчеркивает значение Кутузова, который служит делу спасения народа и Отечества от иноземного нашествия.
«Нет величия там, где нет простоты, добра, правды», — говорит Толстой. Этими высшими моральными качествами обладает великий русский полководец Кутузов. В нем воплощены народная мудрость и народные чувства, которые он носил в себе «во всей чистоте и силе их».
Добрый день. Меня зовут Екатерина. Я верующий человек, хожу в церковь, верю в Бога и Христа спасителя.Данный сайт был создан как хранилище различных молитв, которые мне удалось найти.
Сайт не призывает к действию. Если вы нашли материалы оскорбляющие Ваше чувство верующего, то напишите мне в контактную форму, он будет удален.
