. — это наше духовное ограждение и божественные стрелы, которые могут защитить нас (сщмч. Киприан Карфагенский, 63, 291).
. Молитвенные слова не просто полезны, но когда произносятся с усердным расположением (свт. Василий Великий, 6, 53).
. Молитва будет нам и добрым помощником в сей жизни, пока живем в этой плоти, и отходящим отсюда послужит достаточным напутствием к будущему веку (свт. Василий Великий, 10, 303).
Будем трудиться в молитве; это — виноградная лоза, вино ее есть утешение (прп. Ефрем Сирин, 34, 302).
. Не только честь, но и величайшую пользу доставляет нам молитва еще прежде, нежели мы получим то, чего просим (свт. Иоанн Златоуст, 44, 568).
Кто может усердно молиться, тот богаче всех, хотя бы он был беднее всех; напротив, кто не прибегает к молитве, тот, хотя бы сидел на царском престоле, беднее всех (свт. Иоанн Златоуст, 44, 569).
Подобно тому, как это паше тело, если в нем нет души, мертво и зловонно, так и душа, не побуждающая себя к молитве, мертва и несчастна, и зловонна (свт. Иоанн Златоуст, 45, 832-833).
. Что могло бы быть славнее молитвы или божественнее, когда она оказывается некоторым противоядием для больных душевно? (свт. Иоанн Златоуст, 45, 833).
. Лучше предпочесть умереть, чем быть лишенным молитвы в течение только трех дней (см.: Дан. 6, 10) (свт. Иоанн Златоуст, 45, 833).
. Когда я увижу, что кто-либо не любит молиться и не имеет к ней горячей ревностной любви, то мне уже ясно, что он не владеет в своей душе ничем благородным (свт. Иоанн Златоуст, 45, 833).
. Ревностно молящиеся не допускают себя до чего-либо недостойного молитвы, но, стыдясь Бога, с Которым только что беседовали, быстро отталкивают от себя всякое коварство лукавого. (свт. Иоанн Златоуст, 45, 838).
. В душу, незнакомую с молитвою и прошением, не может войти ничто содействующее благочестию. (свт. Иоанн Златоуст, 45, 838).
Если ты лишишь себя молитвы, то сделаешь то же самое, как если бы ты извлек из воды рыбу, потому что как для той жизнь — вода, так для тебя — молитва (свт. Иоанн Златоуст, 45, 839).
. Кем бы находящимся в опасности ни овладела молитва, всех она легко избавляет от угрожающих бед. Молитва — причина спасения, виновница бессмертия души, несокрушимая стена Церкви, непоколебимая охрана, страшна для демонов, для нас же, благочестивых, спасительна (свт. Иоанн Златоуст, 45, 843).
Великое оружие — молитва. Апостолы оставляли попечение о бедных для того, чтобы иметь более времени для упражнения в молитве (свт. Иоанн Златоуст, 46, 70).
Великое благо молитва. Если кто, разговаривая с добродетельным человеком, получает от того немалую пользу, то каких благ не получит удостоившийся беседовать с Богом? Молитва есть беседа с Богом (свт. Иоанн Златоуст, 47, 321).
Если будешь творить постоянные и частые молитвы, занимая все время частым повторением (их), то легко можешь сохранить внимание и самые молитвы будешь творить с большою бдительностью (свт. Иоанн Златоуст, 47, 793).
. Где молитва и благодарение, туда приходит благодать Святаго Духа, оттуда прогоняются демоны, и все вражеские силы отступают и обращаются в бегство (свт. Иоанн Златоуст, 47, 798).
Кто всегда готов к молитве, тот никогда не впадет в невоздержание и пьянство, никогда не испытает следствий объедения, но сдерживая свои помыслы ожиданием молитвы, как бы уздою, будет в надлежащей мере употреблять все предлагаемое, и тем доставит и душе и телу великое благословение (свт. Иоанн Златоуст, 47, 799).
Если и случится когда-нибудь встать (из-за стола) в хмелю и опьянении, и тогда не оставляй своей привычки, но и с тяжелою головой, шатаясь и падая, будем молиться и не изменим своему обычаю. Если сегодня ты так помолиться, то завтра исправишь погрешность, сделанную накануне (свт. Иоанн Златоуст, 47, 799).
. Так как нам, как людям, свойственно и впасть в беспечность, то, когда пройдет час, другой, третий после молитвы, и ты увидишь, что возбужденный в тебе жар готов мало-помалому охладеть, спеши тотчас опять на молитву и согрей охладевшую свою душу. И если будешь делать это в продолжение всего дня. то не дашь диаволу доступа и входа к твоим мыслям (свт. Иоанн Златоуст, 47,818).
. Перелагай все житейские дела свои частыми молитвами, как бы связями из бревен, и таким образом со всех сторон огради жизнь свою (свт. Иоанн Златоуст, 47, 819).
Если грешник (мытарь) посредством молитвы сделался праведным, то представь, сколь велик будет праведник, если научится возносить такую же молитву (свт. Иоанн Златоуст, 48, 11).
. Мы не знаем, как следует, пользы от молитвы, потому что не внимаем ей со всем усердием и не упражняемся в ней по законам Божиим (свт. Иоанн Златоуст, 48, 13).
Человек, который научился беседовать с Богом, как подобает беседовать с Богом, делается ангелом: так душа его отрешается от уз плоти, так ум его возвышается и переселяется на небо, так он презирает все житейское, так он становится пред самим Престолом Царским, хотя бы он был бедным, хотя бы рабом, хотя бы простолюдином, хотя бы неученым (свт. Иоанн Златоуст, 48, 13).
. Как тело очищается водою, так душа — молитвою (свт. Иоанн Златоуст, 48, 41).
. От молитвы, даже продолжительной, не бывает никакой пользы, если молящийся остается во грехах (свт. Иоанн Златоуст, 49, 16).
. Если Сам Господь хочет дать . спасение, то какая, скажешь, нужда в молитве с моей стороны? Это много пользы приносит и им , и тебе; их располагает к любви, и тебя не допускает до ожесточения; и это имеет силу привлечь их к вере, так как много таких людей, которые вследствие раздоров между собой отступали от Бога (свт. Иоанн Златоуст, 54, 667).
Великое благо молитва, если бывает с чувством благодарения, если мы научимся благодарить Бога не только получая (просимое), но и не получая (свт. Иоанн Златоуст, 55, 484).
Великое благо — молитва, все блага в себе совмещающее, поелику очищает сердце, в коем верующими узревается Бог (прп. Исихий Иерусалимский, 90, 180).
Молитва есть ограждение радости и благодарения. Молитва есть врачевство от печали и уныния (прп. Нил Синайский, 71, 176).
Если, претерпевая что-либо тяжкое, пребудешь любомудрым, то плод сего обретешь во время молитвы (прп. Нил Синайский, 71, 176—177).
Прекрасны молитва и чтение; они прекращают суетное скитание мыслей, связуя помысл, кружащийся над чем не должно, и с пользою удерживая его при себе нимало не развлекаемым в сем прекрасном занятии (прп. Нил Синайский, 90, 241).
Призывай Бога, чтобы Он отверз очи сердца твоего и ты увидел пользу молитвы и чтения, опытно уразумеваемого (прп. Марк Подвижник, 89, 520).
Пользу молитвы познаем мы из тех препятствий, которые делают нам бесы во время церковных собраний. (прп. Иоанн Лествичник, 57, 241).
Молиться Богу весьма хорошее дело и великую приносит пользу молящемуся. Если великая бывает польза от собеседования с земным царем, то сколь большая должна быть от собеседования с Царем Небесным посредством молитвы? (прп. Симеон Новый Богослов, 76, 76—77).
Если же не захотят поучаться и не научатся, то будь они мудры, будь невежды, кончат жизнь нечистыми и оскверненными (прп. Симеон Новый Богослов, 76, 158).
Да не отходит. от мысли твоей убеждение, что одно возношение ума к Богу и одно смиренное коленопреклонение во славу и честь Бога несравненно более ценно, нежели все сокровища мира. (прп. Никодим Святогорец, 70, 78).
Не нужны Богу наши молитвы! Он знает и прежде прошения нашего, в чем мы нуждаемся. Нам необходима молитва: она усвояет человека Богу (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 141).
Молитва, как беседа с Богом, сама собою — высокое благо, часто гораздо большее того, которого просит человек, — и Милосердый Бог, не исполняя прошения, оставляет просителя при его молитве, чтоб он не потерял ее. (свт. Игнатий Брянчанинов, 38, 142).
Есть молитва — живет дух; нет молитвы — нет жизни в духе (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 80, 33).
Если в молитве не будете успевать, не ждите успеха и ни в чем другом. Она — корень всего (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 87, 255).
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter
— Молитва — это искренний, откровенный разговор с Богом, как с самым близким другом.
— Мы можем поведать Господу о всех наших нуждах.
— Обращайтесь к Создателю в любое время суток, Он всегда услышит вас.
— Христос служит нам примером для подражания, как нужно обращаться к Богу.
— Молитва — это сила. «Много молитвы — много силы. Мало молитвы — мало силы; нет молитвы — нет силы».
Радость, получаемая от молитвы, не будет полной до тех пор, пока вы не испытаете ощущения присутствия Бога. Молитва приводит нас, нашу жизнь, наше сердце в соприкосновение с Божественной силой.
Молитва излечивает нас от сомнений, отчаяния и греха. Хотите ли вы опереться на эту спасительную силу? Тогда прямо сейчас обратитесь к Нему в простой, искренней молитве:
«Мой дорогой Отец Небесный! Невозможно выразить мою любовь к Тебе. Всем моим сердцем стремлюсь постичь Тебя. Помоги мне сегодня смирить себя, чтобы я мог постоянно общаться с Тобой. Научи меня лучшей молитве, научи меня общению со Спасителем, научи меня стать достойным Его.
Во Имя Иисуса прошу Тебя. Аминь».
В некоторых церквах распространены молитвенники — списки молитв на разные случаи жизни. При этом имеются также и особые молитвы, предписанные к чтению в определенное время. Это — не Библейское установление.
Хотя в каждой церкви можно найти целый ряд постановлений, не имеющих библейского основания, но многие могут быть оправданы практической необходимостью. В Библии записано много молитв, которыми молились люди, и больше всего мы находим их в Псалтире.
Но ни одна из них, кроме Молитвы Господней (Отче наш), не была дана для того, чтобы ее повторяли другие, за исключением молитв для пения (те же псалмы и Аввак 3 гл), которые скорее исполнялись как музыкальные произведения во время богослужений, религиозный праздников и в любое другое время, чем как обычные молитвы к Богу.
И даже Молитву Господню мы нигде не находим, чтобы кто из учеников ее использовал или преподавал другим. Более того, в двух версиях евангелистов эта молитва представлена по-разному, что говорит о том, насколько содержание важнее формы молитвы. То есть, многие христиане признают, что Молитва Господня представляет собой только образец того, что, как и в какой последовательности может быть сказано в молитве. А именно, обычная молитва состоит из трех частей: прославление (моление), прошение и благодарение (Флп 4:6; 1Тим 2:1).
Молитва — это разговор с Богом, в котором христианин изливает свою душу. И потому представляется неуместным читать чьи-то слова, будто- бы они имеют какую-то магическую заклинательную силу. Наш Господь представлен как любящий Отец, а потому я не представляю себя, разговаривающим со своим Отцом, будь то Небесным или земным, словами, которые мой сосед употребил в разговоре со своим отцом.
Мы обращаемся к Богу лишь для того, чтобы получить невозможное.
Если бы небо услышало молитвы детей, на свете не осталось бы ни одного живого учителя.
Перед молитвой человек должен представить себе, что только сегодня создан мир, и что он — один в нём.
Многие приходят в церковь, произносят тысячи стихов молитвы, и выходят, не зная, что говорили они; уста их движутся, а слух не слышит. Ты сам не слышишь своей молитвы: как же ты хочешь, чтобы Бог услышал твою молитву?
Господи, помоги мне отыскать Твою истину и убереги меня от тех, кто уже нашел её!
Следует обращаться к Богу с молитвами, только достойными Бога.
Молитва не может изменить волю Бога, но может изменить молящегося.
Назначение молитвы в том, чтобы оставить нас наедине с Богом.
Интимнее секса только молитва.
О, Господи, — если Ты существуешь, спаси мою страну — если она заслуживает спасения!
Если после молитвы ты изменился к лучшему, значит, твоя молитва услышана.
Вся жизнь христианина должна быть непрерывной великой молитвой.
В молитвах Сократ просто просил богов даровать добро, ибо боги лучше всех знают, в чём состоит добро.
Молиться надо не о погибели грешников, но об их раскаянии.
Всякая молитва сводится на следующее: «Великий Боже, сделай, чтобы дважды два — не было четыре».
Есть люди, которые даже свои молитвы читают приказом.
Молитва сводится к следующему: каждый за себя, а Господь Бог за нас.
Одной молитвой опровергаем другую. Желания у нас в разладе с желаниями.
Я прошу вас молиться за своих родных три раза в неделю — утром, днём и вечером.
Каждая молитва, на которой отсутствует сердце, приближает к мучениям.
Молитва — это признание Богу в любви.
Молитва — это тост, обращённый к Богу.
Часто мы хотим одного, а молимся о другом, не открывая правду даже Богу.
Кто истинно молится в своей часовне, тот и чужую не осквернит.
Господь любит грешников. Их молитвы более истовы.
Спрашивающий Всевышнего не будет огорчён.
Скажи мне, кому ты молишься, когда твои дела хороши, и я скажу тебе, насколько ты благочестив.
Я молюсь не о том, чтобы ноша была полегче, а чтобы плечи были покрепче.
Бог не слышит слов молитвы, Бог видит твоё сердце.
Боголюбцу и косьба молитва.
Зачем же нам просить и молить, да приидёт Царство Небесное, когда нам приятен земной плен? Зачем, в часто повторяемых молитвах, мы просим о скором наступлении дня Царства, когда сильнее и пламеннее желаем работать здесь, на земле, диаволу, нежели царствовать на небе со Христом?
Молитва — не петиция к Богу, но проповедь, обращённая к самому себе.
Молись и предоставь Богу беспокоиться.
Предположение, будто Господь отвлекается от дел мироздания, чтобы подарить мне велосипед с тремя скоростями, настолько неправдоподобно, что я не принимаю его всерьез.
Господи, дай мне душевный покой, чтобы принимать то, чего я не могу изменить; мужество — изменять то, что могу; и мудрость — всегда отличать одно от другого.
Молитва что нить: мельчайшее повреждение — и рвётся она.
Молитва — это разговор с нашим лучшим Другом.
Чем меньше слов, тем лучше молитва.
Молиться: домогаться, чтобы законы Вселенной были отменены ради одного, и притом явно недостойного просителя.
Молитва, которая выпрашивает какую-нибудь особенную милость и выгоду — что-нибудь меньшее, чем высшее и полное благо — богопротивна и нечестива.
Чтобы вознестись ввысь, нужно преклонить колени.
Большая часть из нас шесть дней в неделю сеет сорняки, а в воскресенье идёт в церковь и молится о неурожае.
Не только горячие молитвы, но и самые громкие проклятия обязательно доходят до ушей Бога.
Порой хочется молиться о существовании Бога!
Настоящая молитва — это вовсе не то, что надлежит совершать в какие-то определенные часы, в надлежащем месте и приняв определенную позу, молитва — это нечто такое, что человек творит благоговейно, от всей души и ежечасно помня о Боге.
Христос не хотел, чтобы молитва была совершаема врозь и частно так, чтобы молящийся молился только за себя. В самом деле, мы не говорим: Отче мой, иже еси на небесех, — хлеб мой насущный даждь ми днесь; каждый из нас не просит об оставлении только своего долга, не молится об одном себе, чтобы не быть введену во искушение и избавиться от лукавого. У нас всенародная и общая молитва, и когда мы молимся, мы молимся не за одного кого-либо, но за весь церковный народ, потому что мы — весь народ — составляем одно.
Господи, огради меня от желания высказываться всегда, везде и обо всём.
Господи, ты знаешь, как я буду занят сегодня! Если я о Тебе забуду, Ты обо мне не забудь.
Молитва того, кто превращает её в повинность, — не мольба.
 |
Видео (кликните для воспроизведения). |
«Дьявол, тайно действующий в сердце, неимоверно боится внимательной молитвы, так как знает, что через это открываются человеческому уму все его хитрости. Когда человек все более держится молитвы и имя Христово не отпускает от себя, то он убеждается, что жить без этого невозможно, — иначе вражеские помыслы мгновенно овладевают умом, и страсти порабощают его»
«Научает молитва и великодушию в перенесении скорбей, убеждая в том, что искушения и скорби становятся причиной последующего знания и спасения. Так и все прочие добродетели, и даже сама любовь, вызревают с помощью молитвы»
«Желающий заняться успешно молитвою Иисусовою должен оградить себя, и извне, и внутри, поведением самым благоразумным, самым осторожным: падшее естество наше готово ежечасно изменить нам, предать нас; падшие духи с особенным неистовством и коварством наветуют упражнение молитвою Иисусовою»
«Должно начинать с начала, то есть совершать молитву со вниманием и благоговением, с целью покаяния, заботясь единственно о том, чтоб эти три качества постоянно соприсутствовали молитве»
«Стой на молитве прилежно и молись усердно, отвращаясь от попечений и рассуждений, овладевающих тобой. Ибо они приводят в замешательство и смущают тебя, чтобы ослабить силу твою»
«Стремись к тому, чтобы во время молитвы ум твой стал глухим и немым, и тогда сможешь молиться»
«Молитва бывает. во-первых устная, во-вторых внутренняя, сердечная, в-третьих духовная. Внутреннюю сердечную молитву имеют весьма немногие, а имеющие духовную молитву встречаются еще реже. Духовная молитва несравненно выше внутренней, сердечной»
«Во время молитвы неполезно стремиться к высоким чувствованиям. Надо только в смысл вникать произносимых слов, внимательно молиться, и тогда, со временем, Господь даст и озарение духовное, и умиление сердечное»
«Деланий много, но они частны; сердечная же молитва велика и всеобъемлюща, как источник добродетелей, потому что ею стяжается всякое благо»
«Надлежит тебе приступать к молитве с таким настроением, чтобы тебе желалось одной Божественной воли, а никак не своей собственной, как в самом прошении, так и в получении просимого, именно – чтоб и движим был ты на молитву, потому что того хочет Бог, и услышан быть желал, опять как Он того хочет. Одним словом, да будет у тебя в уме и сердце то, чтоб всецело объединять свою волю с волею Божиею и ей во всем подчиняться и отнюдь не желать волю Божию преклонять на свою волю»
«В молитве своей надлежит тебе совмещать те четыре действия, о которых пишет св. Василий Великий: сначала восславословь Бога, потом возблагодари Его за благодеяния, тебе явленные, далее исповедуй Ему свои грехи и преступления заповедей Его и, наконец, испрашивай у Него потребного тебе, наипаче в деле спасения твоего»
«Итак, всегда терпеливо молись Богу и о всем благодари Его, веруя и исповедуя, что Он благ к тебе и благ премудро, и есть твой любвеобильный Благодетель и в даянии, и в недаянии по прошению твоему, и по сей вере непоколебимым пребывай в смиренной покорности Божественному Промышлению, радостно и благодарно встречая все случающееся с тобой, и приятное и неприятное»
«Великое есть благо молитва, если с должным благонастроением творится и если мы научим себя, и когда получаем просимое и когда не получаем его, благодарить Бога. Ибо Он и когда дает, и когда не дает, то и другое творит во благо нам, так что и когда получишь просимое, ты, очевидно, получил его, и когда не получишь,- получил, потому что не получил, наверно, неполезного тебе – не получить же неполезное есть сподобиться полезного. Итак, получишь ли ты или не получишь просимого, благодари Бога, веруя, что если б почасту не было для нас благотворнее не получить того, чего просим, то Бог всегда бы подавал нам просимое»
«Всякая молитва, при которой не трудится тело, а сердце не придет в сокрушение, признается недозревшим плодом: потому что такая молитва без души»
«О церковной же молитве знайте, что она выше домашней вашей молитвы; ибо оная возносится от целого собора людей, в числе коих, может, много есть чистейших молитв, от смиренных сердец к Богу приносимых, кои Он приемлет, яко кадило благовонное, с коими и ваши, хотя немощные и ничтожные, приемлются»
«Особенно в церковь надобно ходить в мирном духе, ибо и молитва не приемлется, аще имамы на кого что или кто от нас оскорблен»
«Есть молитва одна из обязанностей христианина к Богу, и есть молитва как часть в составе истинно христианских дел. Самонадеянный во всем полагается на себя. Христианин истинный всего ожидает от Бога, почему начинает, продолжает и оканчивает каждое дело молитвою»
Заметили ошибку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите Ctrl+Enter
Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого (Молитва о душевном покое)
Молитва о душевном покое включена в программу «12 шагов», которая используется для лечения алкоголизма и наркомании (читайте Девизы программы 12 шагов).
Смысл первых слов Молитвы о душевном покое в следующем:
1) Смирись с тем, что ты не можешь изменить;
2) Измени то, что в твоих силах поменять, исправить;
3) Сумей отличить то что ты можешь изменить от того, что изменить не можешь (с чем ты можешь только смириться).
Автор этой молитвы Карл Пауль Рейнхольд Нибур (нем. Karl Paul Reinhold Niebuhr; 1892 – 1971) — американский протестантский теолог немецкого происхождения. Поэтому эту молитву иногда называют как «Молитва Нибура».
Считается, что источником этого выражения стали слова немецкого богослова Карла Фридриха Этингера (1702 – 1782).
Рейнхольд Нибур впервые записал эту молитву для проповеди 1934 года. Широкую известность молитва получила с 1941 года, когда её стали использовать на собрании Анонимных алкоголиков, а вскоре эта молитва была включена в программу «12 шагов».
В 1944 году молитву включили в молитвенник для армейских священников в США.
Первая фраза молитвы висела над рабочим столом президента США Джона Фицджеральда Кеннеди (1917 – 1963).
Первая фраза молитвы на английском языке:
God, give us grace to accept with serenity the things that cannot be changed, Courage to change the things which should be changed, and the Wisdom to distinguish the one from the other
(Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого)
Боже, дай мне разум и душевный покой
Принять то, что я не в силах изменить,
Мужество изменить то, что могу,
И мудрость отличить одно от другого.
Проживая каждый день с полной отдачей;
Радуясь каждому мгновению;
Принимая трудности как путь, ведущий к покою,
Принимая, подобно тому как Иисус принимал,
Этот греховный мир таким, каков он есть,
А не таким, каким я хотел бы его видеть,
Веря, что Ты устроишь всё наилучшим образом,
Если я препоручу себя Твоей воле:
Так я смогу приобрести, в разумных пределах, счастье в сей жизни,
И превосходящее счастье с Тобою на вечные веки — в жизни грядущей.
Полный текст молитвы на английском языке:
God, give us grace to accept with serenity
the things that cannot be changed,
Courage to change the things
and the Wisdom to distinguish
Enjoying one moment at a time,
Accepting hardship as a pathway to peace,
This sinful world as it is,
Trusting that You will make all things right,
If I surrender to Your will,
So that I may be reasonably happy in this life,
And supremely happy with You forever in the next.
Нибур Рейнгольд (1892 – 1971) — американский протестантский теолог немецкого происхождения
Русская пословица. Любимое выражение российской императрицы Екатерины II Великой (1729 – 1796).
Следует правильно распределять свои усилия, выполняя в первую очередь наиболее важные задачи.
Посеешь мысль — пожнешь поступок; Посеешь поступок — пожнешь привычку; Посеешь привычку — пожнешь характер; Посеешь характер — пожнешь судьбу
Афоризм неизвестного автора о возможностях человека развивать свой характер и, через это, менять свою судьбу.
Если. будешь осуждаем своею совестию, как презритель, и если будешь стоять на молитве рассеянно, то не дерзай стоять пред Богом, чтобы молитва твоя не обратилась в грех. А если, изнемогши от греха, ты не в состоянии молиться без развлечения, то принуждай себя, сколько станет сил, и продолжай стоять пред Богом, к Нему устремлял ум и собирая его в себя самого; и Бог простит тебе, потому что не из пренебрежения, но по немощи не имел ты сил стоять пред Богом как должно.
На сайте собрано 31 313 изречений святых отцов и учителей православной церкви.
Не стоит просить у Бога, чтобы Он напитал нищих, если ты не готов подать им хлеб.
Господи: не знаю, чего мне просить у Тебя?
Ты один ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня паче, нежели я умею любить себя.
Отче! Дай рабу Твоему — чего сам я и просить не умею. Не дерзаю просить — ни креста, ни утешения! Только предстою пред Тобою; сердце мое — отверсто. Ты зри нужды, которых я не знаю. Зри! — и сотвори со мною по милости Твоей: порази и исцели, низложи и подыми меня. Благоговею и безмолвствую пред Твоею святою волею и непостижимыми для меня Твоими судьбами.
Приношу себя в жертву Тебе. Предаюсь Тебе. Нет у меня желания, кроме желания — исполнить волю Твою. Научи меня молиться. Сам во мне молись. Аминь.
Автор: Митрополит Московский Филарет, в миру Василий Михайлович Дроздов, 18 век.
Суть. заклинания, в отличие от молитвы, состоит именно в том, чтобы его произнести. В молитве же суть заключается не в словах, ибо молитва как раз выводит нас через слова в те отношения, где никакие слова уже не нужны (слова в молитве, как тропинка в лесу: она помогает идти вперед и достигнуть цели, но продвижение по ней не является самоцелью).
Молитва как монолог, как наша просьба, обращенная к Богу, не имеет никакого смысла, «ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф. 6.8). Но тогда перед нами неминуемо встает вопрос: а зачем тогда вообще молиться? Может быть, только для нашего самоуспокоения? Наша молитва не является ли тогда видом аутотренинга, самогипноза, психологической автокоррекции? Не случайно же современные психиатры и психотерапевты так настойчиво убеждают своих пациентов ходить в церковь и, в особенности, научиться молиться.
И, тем не менее, Бог ждет от нас молитвы: в молитве мы вступаем с Ним в диалог, и именно через этот диалог Он раскрывает нам Свою волю. В молитве осуществляется встреча с Богом.
Одновременно с вашим я получил длинное письмо одной дамы, которая упрекает меня за разрушение, как она говорит, веры и уговаривает вернуться к церковной вере, которую она считает истинной. Она просит меня ответить ей тремя словами: «я понял вас». Боюсь, что не буду в состоянии ответить ей желаемыми ей словами, так как не понимаю, главное, поводов, побудивших ее, а также и многих как духовных, так и не духовных лиц обращаться ко мне с такими же увещаниями.
Как писал я недавно одному почтенному священнику, который вчера прислал мне много разных книг и статей, долженствующих вернуть меня к православию, я думаю, что самое лучшее, что мы можем делать по отношению к другим людям, это то, чтобы предоставить Богу судить о том, какое отношение к Нему угоднее Ему, самим же не переставая стараться только о том, чтобы все больше и больше любить друг друга. Так что я никак не понимаю тех, с разных сторон обращенных ко мне увещаний, даже требований о том, чтобы я понимал Бога и свое отношение к Нему не так, как это мне свойственно и нужно, а так, как Его понимают другие люди. Увещания эти, обращенные ко мне, для меня особенно удивительны, потому что то учение, которое мне предлагается, не есть какое-нибудь новое, неизвестное мне учение, а есть то самое, на изучение которого я употребил, как умел, все свои силы и которое, хотя и с большими душевными страданиями, я все-таки должен был оставить.
В нашей деревне была выдающаяся своим распутством женщина, которая, несмотря на самые жестокие побои мужа, продолжала всю свою молодую жизнь предаваться своему пороку. Кроме того, она была и нечестна, воровала, вообще слыла самой дурной, пропащей женщиной. Как-то раз ночью, уже долго после того, как эта женщина перестала быть Матрешкой, а стала Матреной, я ночью проходил в деревне мимо избы Матрены. Огни везде были потушены, только в доме, где она жила, и мимо которого мне приходилось близко проходить (это было зимой), светился огонек. Я заглянул в окно и увидал Матрену на коленях. Она крестилась и клала поклоны. В избе было тихо; очевидно, все уже спали. Я постоял, посмотрел и пошел дальше. Когда я, возвращаясь назад, заглянул опять в окно, Матрена все так же стояла на коленях, крестилась, поднимала голову к иконам и опять припадала к земле.
Как и о чем она молилась, я не знаю, да мне и не нужно знать. Одно знаю: что я желал бы как для себя, так и для той дамы, которая писала мне, так и для того священника, так и для вас и для всех людей молиться так же, как молилась Матрена. Желаю я всем такой молитвы потому, что молитва эта была вызвана ничем не тронутой, не нуждающейся в объяснениях и оправданиях истинной верой в Начало всего, в Бога, в свою с Ним связь и зависимость от Него. И потому я счел бы величайшим преступлением лишить эту женщину ее веры. Да этого и нельзя сделать: никакие мудрецы не могли бы разубедить Матрену в истинности ее религиозного сознания, несмотря на его чуждую для нас форму.
Долгое коленопреклонение будет твердо держать тебя на ногах.
В этом горячем душевном настроении замыкается весь смысл, вся сила молитвы; но — увы! — ничего подобного я лично за собою не помнил. Я знал очень много молитв, отчетливо произносил их в урочные часы, молился и стоя, и на коленях, но не чувствовал себя ни умиленным, ни умиротворенным. Я поступал в этом случае, как поступали все в нашем доме, то есть — совершал известный обряд. Все в доме усердно молились, но главное значение молитвы полагалось не в сердечном просветлении, а в тех вещественных результатах, которые она, по общему корыстному убеждению, приносила за собою. Говорили: будешь молиться и дастся тебе все, о чем просишь; не будешь молиться — насидишься безо всего.
Молитва это там, где «я не могу». Там, где «я могу» — это не молитва.
«Иногда наблюдаю состояние души, по всем внешним признакам как будто доброкачествненное — человек часто и подолгу молится, любит бывать в церкви, все его интересы — там; а вместе с тем — он сух, жесток , никого не любит. Очень я плохо это понимаю: я знаю такую молитву, после которой меняется весь человек, но такая «изолированная» от всего остального молитва, думаю, не есть только первое и не самое важное — форма, а нет живых, ощутительных результатов.
Совершенно не основательно ожидать, что Бог нам откроется несомненно и полностью таким, какие мы сейчас. Но в словах апостола — «Всякий любящий знает Бога… потому что Бог есть любовь» (1 посл. Ионанна) — нам дается путь, по которому надо идти.»
Юноша, не забывай молитвы. Каждый раз в молитве твоей, если искренна, мелькнет новое чувство, а в нем и новая мысль, которую ты прежде не знал и которая вновь ободрит тебя; и поймешь, что молитва есть воспитание.
Так все заключает в себе и все объемлет собою сия молитва, которою молиться нас научила Сама Премудрость Божия, и кому же молиться? Молиться Отцу премудрости, породившему Премудрость Свою прежде веков. Так как все предстоящие должны повторять в себе молитву сию не устами, но самой чистой невинностью младенческого сердца, то и самое пение ее на ликах должно быть младенческое, дыхание самих небес в ней слышится, да лобзание самых ангелов в ней носится, ибо: не мужественными и суровыми звуками, но звуками младенческими, как бы лобзающими самую душу, должна воспеваться сия молитва. в молитве этой уже не называем мы и Богом Того, Кто сотворил нас, а говорим Ему просто Отче наш… Молитесь Богу только о том, чтобы открылось перед вами Его чудное значение и вся глубина Его высокого смысла.
Я прошу вас молиться за свои группы три раза в неделю – утром, днём и вечером.
Ничто так не укрепляет нашу любовь к другим, как наша молитва о них.
Воины Христа лучше всего сражаются на коленях.
Не стоит просить у Бога, чтобы Он напитал нищих, если ты не готов подать им хлеб.
Господи: не знаю, чего мне просить у Тебя?
Ты один ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня паче, нежели я умею любить себя.
Отче! Дай рабу Твоему — чего сам я и просить не умею. Не дерзаю просить — ни креста, ни утешения! Только предстою пред Тобою; сердце мое — отверсто. Ты зри нужды, которых я не знаю. Зри! — и сотвори со мною по милости Твоей: порази и исцели, низложи и подыми меня. Благоговею и безмолвствую пред Твоею святою волею и непостижимыми для меня Твоими судьбами.
Приношу себя в жертву Тебе. Предаюсь Тебе. Нет у меня желания, кроме желания — исполнить волю Твою. Научи меня молиться. Сам во мне молись. Аминь.
Автор: Митрополит Московский Филарет, в миру Василий Михайлович Дроздов, 18 век.
Суть. заклинания, в отличие от молитвы, состоит именно в том, чтобы его произнести. В молитве же суть заключается не в словах, ибо молитва как раз выводит нас через слова в те отношения, где никакие слова уже не нужны (слова в молитве, как тропинка в лесу: она помогает идти вперед и достигнуть цели, но продвижение по ней не является самоцелью).
Молитва как монолог, как наша просьба, обращенная к Богу, не имеет никакого смысла, «ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф. 6.8). Но тогда перед нами неминуемо встает вопрос: а зачем тогда вообще молиться? Может быть, только для нашего самоуспокоения? Наша молитва не является ли тогда видом аутотренинга, самогипноза, психологической автокоррекции? Не случайно же современные психиатры и психотерапевты так настойчиво убеждают своих пациентов ходить в церковь и, в особенности, научиться молиться.
И, тем не менее, Бог ждет от нас молитвы: в молитве мы вступаем с Ним в диалог, и именно через этот диалог Он раскрывает нам Свою волю. В молитве осуществляется встреча с Богом.
Одновременно с вашим я получил длинное письмо одной дамы, которая упрекает меня за разрушение, как она говорит, веры и уговаривает вернуться к церковной вере, которую она считает истинной. Она просит меня ответить ей тремя словами: «я понял вас». Боюсь, что не буду в состоянии ответить ей желаемыми ей словами, так как не понимаю, главное, поводов, побудивших ее, а также и многих как духовных, так и не духовных лиц обращаться ко мне с такими же увещаниями.
Как писал я недавно одному почтенному священнику, который вчера прислал мне много разных книг и статей, долженствующих вернуть меня к православию, я думаю, что самое лучшее, что мы можем делать по отношению к другим людям, это то, чтобы предоставить Богу судить о том, какое отношение к Нему угоднее Ему, самим же не переставая стараться только о том, чтобы все больше и больше любить друг друга. Так что я никак не понимаю тех, с разных сторон обращенных ко мне увещаний, даже требований о том, чтобы я понимал Бога и свое отношение к Нему не так, как это мне свойственно и нужно, а так, как Его понимают другие люди. Увещания эти, обращенные ко мне, для меня особенно удивительны, потому что то учение, которое мне предлагается, не есть какое-нибудь новое, неизвестное мне учение, а есть то самое, на изучение которого я употребил, как умел, все свои силы и которое, хотя и с большими душевными страданиями, я все-таки должен был оставить.
В нашей деревне была выдающаяся своим распутством женщина, которая, несмотря на самые жестокие побои мужа, продолжала всю свою молодую жизнь предаваться своему пороку. Кроме того, она была и нечестна, воровала, вообще слыла самой дурной, пропащей женщиной. Как-то раз ночью, уже долго после того, как эта женщина перестала быть Матрешкой, а стала Матреной, я ночью проходил в деревне мимо избы Матрены. Огни везде были потушены, только в доме, где она жила, и мимо которого мне приходилось близко проходить (это было зимой), светился огонек. Я заглянул в окно и увидал Матрену на коленях. Она крестилась и клала поклоны. В избе было тихо; очевидно, все уже спали. Я постоял, посмотрел и пошел дальше. Когда я, возвращаясь назад, заглянул опять в окно, Матрена все так же стояла на коленях, крестилась, поднимала голову к иконам и опять припадала к земле.
Как и о чем она молилась, я не знаю, да мне и не нужно знать. Одно знаю: что я желал бы как для себя, так и для той дамы, которая писала мне, так и для того священника, так и для вас и для всех людей молиться так же, как молилась Матрена. Желаю я всем такой молитвы потому, что молитва эта была вызвана ничем не тронутой, не нуждающейся в объяснениях и оправданиях истинной верой в Начало всего, в Бога, в свою с Ним связь и зависимость от Него. И потому я счел бы величайшим преступлением лишить эту женщину ее веры. Да этого и нельзя сделать: никакие мудрецы не могли бы разубедить Матрену в истинности ее религиозного сознания, несмотря на его чуждую для нас форму.
Долгое коленопреклонение будет твердо держать тебя на ногах.
В этом горячем душевном настроении замыкается весь смысл, вся сила молитвы; но — увы! — ничего подобного я лично за собою не помнил. Я знал очень много молитв, отчетливо произносил их в урочные часы, молился и стоя, и на коленях, но не чувствовал себя ни умиленным, ни умиротворенным. Я поступал в этом случае, как поступали все в нашем доме, то есть — совершал известный обряд. Все в доме усердно молились, но главное значение молитвы полагалось не в сердечном просветлении, а в тех вещественных результатах, которые она, по общему корыстному убеждению, приносила за собою. Говорили: будешь молиться и дастся тебе все, о чем просишь; не будешь молиться — насидишься безо всего.
Молитва это там, где «я не могу». Там, где «я могу» — это не молитва.
«Иногда наблюдаю состояние души, по всем внешним признакам как будто доброкачествненное — человек часто и подолгу молится, любит бывать в церкви, все его интересы — там; а вместе с тем — он сух, жесток , никого не любит. Очень я плохо это понимаю: я знаю такую молитву, после которой меняется весь человек, но такая «изолированная» от всего остального молитва, думаю, не есть только первое и не самое важное — форма, а нет живых, ощутительных результатов.
Совершенно не основательно ожидать, что Бог нам откроется несомненно и полностью таким, какие мы сейчас. Но в словах апостола — «Всякий любящий знает Бога… потому что Бог есть любовь» (1 посл. Ионанна) — нам дается путь, по которому надо идти.»
Юноша, не забывай молитвы. Каждый раз в молитве твоей, если искренна, мелькнет новое чувство, а в нем и новая мысль, которую ты прежде не знал и которая вновь ободрит тебя; и поймешь, что молитва есть воспитание.
Так все заключает в себе и все объемлет собою сия молитва, которою молиться нас научила Сама Премудрость Божия, и кому же молиться? Молиться Отцу премудрости, породившему Премудрость Свою прежде веков. Так как все предстоящие должны повторять в себе молитву сию не устами, но самой чистой невинностью младенческого сердца, то и самое пение ее на ликах должно быть младенческое, дыхание самих небес в ней слышится, да лобзание самых ангелов в ней носится, ибо: не мужественными и суровыми звуками, но звуками младенческими, как бы лобзающими самую душу, должна воспеваться сия молитва. в молитве этой уже не называем мы и Богом Того, Кто сотворил нас, а говорим Ему просто Отче наш… Молитесь Богу только о том, чтобы открылось перед вами Его чудное значение и вся глубина Его высокого смысла.
Я прошу вас молиться за свои группы три раза в неделю – утром, днём и вечером.
Ничто так не укрепляет нашу любовь к другим, как наша молитва о них.
Воины Христа лучше всего сражаются на коленях.
|
Видео (кликните для воспроизведения). |
О всевышний, если бы я знала цель этой любви, она отрезала мне пути к отступлению, забрала мое сердце, мою волю и исчезла. О всевышний, это все, что у меня есть. Почему он стал таким безжалостным, почему его сердце превратилось в камень? О всевышний, этот дым, этот плачь, эти воззвания к тебе, сможет ли все это услышать мой любимый? Услышит ли он? Если бы я знала! О всевышний, что это за волнения, что это за пелена перед моими глазами? Все это потому, что ты для меня все. Все есть ты для меня. Когда я молчу, когда говорю, у меня перед глазами твоя любовь, твой образ. Мое время и мой хлеб — это ты. О всевышний, где место телу, созданному из глины, где пристанище души и сердца? О всевышний, земная ночь с черным ликом, не может она сравниться с твоим днем, не может прийти за моей весной осень с каменным сердцем. О губы, что скрывают чувства и правду, пришло время замолчать.
Добрый день. Меня зовут Екатерина. Я верующий человек, хожу в церковь, верю в Бога и Христа спасителя.Данный сайт был создан как хранилище различных молитв, которые мне удалось найти.
Сайт не призывает к действию. Если вы нашли материалы оскорбляющие Ваше чувство верующего, то напишите мне в контактную форму, он будет удален.
