Священномученик Николай попов молитва

Солнца Свет вечерний
Тает в облаках,
В души проникая,
Теплотой Улыбки,
Господа Отца.

Этот свет Божественный,
Для Души – Нектар!
Радость растворенная
В Золотых лучах.

Листья на деревьях,
Тихо шелестят,
Благодарение Господу,
Мыслями — с Улыбкою…
Всей душой с молитвою-
К Богу вознесясь.

Нитью золотою
От Души к Тебе,
Светом Твоей улыбки,
Ощущать Твое присутствие,
Нам в душе.

Мы в молитвах,
К Тебе Господи,
Просим Твоей помощи,
В наших земных делах.

Помогай нам Господи,
Через труд, усердие
В служении Господу Всевышнему,
Возрастать в душе.

Светом Слова Божьего,
Награди!
От ошибок в жизни,
От соблазнов греха-
Огради!
Господи Всевышний,
Бог — Отец!

Ты прими молитву,
Братьев наших всех,
Мы с Тобою Господи,
Каждый день в Душе,
Помоги нам , Боже,
Возрастать душою,
На пути к Тебе.

Исправляй в нас, Господи,
Мудростью Твоей,
Для Тебя неугодное,
Светское
на земле.

Помоги нам ,Господи!
С суетности будней,
Бодрствуя душою,
Помнить о Тебе.

Награди усердием,
В чтении Слова Божьего,
В поисках жизни – мудрости,
На святых страницах Библии,
От Святого Источника Истины-
Жажду нашу в Твоей Мудрости- напои.

Звон гитары – молитва
Песнею-
К Обители Твоей Небесной-
Летит.
Мы Тебя, Отец Наш, Господи!
Благодарим!

За Твои Творения,
В нашей жизни чудесные!
Слава! Слава Тебе Господи!
Бог- Отец Небесный Наш.

Радость Нашу Светлую,
Боже Наш, Прими!
Сердце в нас чистое,
Господи сотвори!

Ц е́ркве Ру́сския сто́лпе непоколеби́мый,/ благоче́стия пра́вило,/ жития́ ева́нгельскаго о́бразе,/ священному́чениче Нико́лае,/ Христа́ ра́ди пострада́вый да́же до кро́ве,/ Его́же моли́ усе́рдно,/ я́ко Нача́льника и Соверши́теля спасе́ния,/ Русь Святу́ю утверди́ти в Правосла́вии // до сконча́ния ве́ка.

В осхва́лим, ве́рнии,/ изря́днаго в свяще́нницех и сла́внаго в му́ченицех Никола́я,/ Правосла́вия побо́рника и благоче́стия ревни́теля,/ земли́ Ру́сския кра́сное прозябе́ние,/ и́же страда́нием Небесе́ дости́же/ и та́мо те́пле мо́лит Христа́ Бо́га // спасти́ся душа́м на́шим.

В елича́ем тя,/ священному́чениче Нико́лае,/ и чтим честна́я страда́ния твоя́,/ я́же за Христа́ / во утвержде́ние на Руси́ Правосла́вия // претерпе́л еси́.

Отцу Николаю не суждено было служить на хуторе Колодезном до конца своих дней. Честная и прямая позиция священника раздражала, а иногда даже пугала богатых и знатных станичников. Многие из них, живя нечестно, боялись обличения в неправде со стороны уважаемого пастыря. Начались интриги, клевета, сплетни. Больно и горько было отцу Николаю видеть открытую вражду со стороны близких ему людей.

После долгих переживаний и сомнений отец Николай начинает трудиться на новом приходе в хуторе Верхне-Гнутове станицы Есауловской. Уже через несколько лет заботами неутомимого батюшки был отремонтирован и украшен живописью храм, вызолочены купола, организован церковный хор. Попечением отца Николая была построена на хуторе новая школа, в которой он ежедневно сам вел занятия с детьми и в воскресные дни со взрослыми. Здесь пригодились отцу Николаю познания в области медицины: по причине отсутствия на хуторе профессионального доктора ему пришлось самому оказывать хуторянам первую медицинскую помощь.

Отец Николай становится авторитетом не только в приходе, но и среди собратьев-священников, он периодически избирается делегатом на епархиальные съезды духовенства.

Началась Первая Мировая война. Грозная атмосфера надвигавшейся смуты все более и более сгущалась, сначала грянул февральский, а затем октябрьский переворот.

Неспокойно стало на Дону. С возвращением с фронта воинских частей возрастало в среде казачества революционное движение, а с ближайших железнодорожных станций стали подтягиваться толпы «красных гвардейцев» в поисках легкой наживы. Вскоре безбожные правители объявились в Новочеркасске. По всему Дону прокатилась мощная волна вооруженных выступлений, и власть в столице Войска Донского вновь вернулась к всенародно избранному атаману. Но огонь гражданской войны более и более разгорался, разрушая Отечество.

Все это время отец Николай оставался со своими хуторянами, разделяя с ними трудности и скорби военного времени. К зиме 1918—1919 года линия фронта вплотную приблизилась к Верхне-Гнутову, потянулись беженцы, не хватало продуктов и медикаментов. Разразилась эпидемия тифа, люди умирали десятками в день. Несмотря на уговоры хуторян, на опасность заражения, отец Николай отказался покинуть свою паству и остался в Гнутове, полный решимости до конца пронести свой крест пастырского служения. Батюшка самоотверженно исполнял свой долг – ездил по станице, исповедовал, причащал больных и умирающих. Однажды только за один день он напутствовал Святыми Тайнами 27 человек, но к вечеру слег, заразившись тифом. Хуторяне решили спасти своего батюшку и под грохот орудий отправили его в Новочеркасск. Было уже поздно: в ближайшем хуторе обоз настиг «красный» отряд, и растерявшиеся беженцы бросили отца Николая в подводе на улице.

В этот раз Господь сохранил Своего угодника. Подобрал батюшку учитель местной школы, который оказал ему медицинскую помощь и укрыл от ареста. Отец Николай с радостью узнал в своем спасителе бывшего ученика Колодезной школы. Вскоре приехала матушка Зинаида и забрала батюшку домой.

Болезнь протекала тяжело. Только через 2 месяца смог отец Николай подняться с постели. Не дождавшись полного выздоровления, он начал совершать богослужения в своем доме. Несмотря на недовольство новой власти, вновь потянулись хуторяне к своему духовному отцу за утешением и поддержкой. Первый раз в конце марта отец Николай вышел из дома, чтобы в храме напутствовать прихожан Святыми Тайнами. К вечеру того же дня он вернулся усталый, но отдохнуть ему не пришлось. Хуторской ревком постановил произвести у отца Николая обыск и арестовать его вместе с двумя известными местными жителями.

В то время ревком возглавлял «красный» комиссар по прозвищу «Махор». До революции он занимался извозом и бывал в гостях у батюшки, даже сидел с ним за одним столом. Во время обыска в доме отца Николая комиссар увидел на стене фотографию его брата – походного атамана Петра Харитоновича Попова, который возглавил часть донских казаков против новой безбожной власти. Этого было достаточно, чтобы вынести батюшке смертельный приговор. Двух арестованных с ним хуторян расстреляли в тот же день. Зная, что местные жители очень любили отца Николая, комиссар не посмел сразу привести свой замысел в исполнение. Три дня держали пастыря Христова под арестом. Все это время вокруг тюрьмы стояли подводы с людьми, умолявшими комиссара отпустить батюшку причастить Святых Христовых Таин умирающих. Махор был вынужден всякий раз соглашаться, и арестованный священник под конвоем три дня ездил по хуторам, напутствуя тяжело больных.

Приближался праздник Благовещения Пресвятой Богородицы. Отец Николай попросил принести ему в застенок Святое Евангелие и иконы. Вместе с другими арестованными он подобно первым мученикам, превратил тюремную камеру в дом молитвы. Решив расправиться с ненавистным арестантом как можно скорее, комиссар отправил отца Николая на станцию Морозовскую, где находился в то время окружной ревтрибунал. Приговор, который выносил осужденным Морозовский трибунал, почти всегда был одним и тем же – смертная казнь. О жестокости этого трибунала ходили страшные слухи.

В своем прощальном письме священномученик Христов с удивительным мужеством писал своим родным, чтобы те «простили все своим врагам, простили и его мученическую смерть». Прощаясь с супругой из окна здания ревтрибунала, отец Николай показал рукой на песок. Это означало, что его ожидала смерть на песчаном карьере недалеко от станции Морозовской.

Только спустя три месяца, после освобождения округа от «красных», родственники смогли отыскать и опознать тело мученика Христова. Раскапывая сотни могил замученных большевиками, дочь отца Николая опознала изрубленное палачами тело своего отца. Было принято решение захоронить честные останки отца Николая в ограде гнутовской церкви, которую горячо любил верный пастырь Христов. Трогательной и печальной была встреча батюшки со своими духовными чадами. По воспоминаниям очевидцев весь хутор вышел за реку, чтобы встретить подводу с телом своего духовного отца. Под колокольный звон и молитвенное пение заупокойной литии со слезами прощались верующие гнутовцы со своим пастырем. После прощания тело священномученика Николая было погребено за алтарной частью храма. Долгое время ходили гнутовцы на эту могилу, пока жестокое время и жестокость человеческая не сравняли с землей сначала могилу, а потом и сам храм.

Память о мученике не исчезла. Передавалась она из поколения в поколение гнутовским жителями. Хранил память о сыне и Харитон Иванович Попов. Он бережно собирал письма отца Николая в своем архиве, ставшем тем источником, который донес до нас живой облик пастыря Церкви, истинного патриота Донского края, свидетеля веры Христовой – священномученика Николая.

ЖУРНАЛЫ ЗАСЕДАНИЯ СВЯЩЕННОГО СИНОДА РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ОТ 17 ИЮЛЯ 2006 ГОДА

В заседании Священного Синода под председательством Патриарха

СЛУШАЛИ: Доклад Преосвященнейшего митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналияя, Председателя Синодальной Комиссии по канонизации святых, о материалах, поступивших в Комиссию, касающихся прославления новомучеников и исповедников Российских, пострадавших в различных епархиях Русской Православной Церкви.

Архиерейский Юбилейный Собор 2000 года определил: «В послесоборное время поименное включение в состав уже прославленного Собора новомучеников и исповедников Российских совершать по благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода, на основании предварительных исследований, проведенных Синодальной Комиссией о канонизации святых» (пункт 14 Деяния о Соборном прославлении новомучеников и исповедников Российских).

1. Одобрить доклад Преосвященнейшего митрополита Ювеналия.

2. Включить в Собор новомучеников и исповедников Российских ХХ века имена подвижников, материалы о которых представлены:

от Ростовской епархии: священника Николая (Попова; 1864 – 26 марта 1919).

3. Сообщить имена этих святых Предстоятелям братских Поместных Церквей для включения их в святцы.

Память 13/26 марта
Священномученик Николай Попов родился 6 мая 1864 года в семье статского советника Черкасской станицы Войска Донского Харитона Ивановича Попова и дочери священника станицы Мигулинской Александры Петровны.

У Харитона Ивановича и Александры Петровны было девять детей: 4 сына – Николай, Петр, Александр, Иван и 5 дочерей – Неонилла, Серафима, Мария, Ольга и еще одна Мария. В семье дети воспитывались в любви и строгости, в том благодатном патриархальном духе, который будущий мученик Христов благоговейно хранил всю жизнь.

Отец Николая – Харитон Иванович – был личностью замечательной: казак, движимый пламенной любовью к родному краю, он обладал редкой целеустремленностью и неиссякаемой энергией. Посвятив всю свою долгую, более чем 90-летнюю, жизнь изучению истории и культуры Донского края, Харитон Иванович был одним из инициаторов создания и первым директором Музея Донского Казачества. Общественную деятельность Харитон Иванович сочетал с жертвенным служением ближним, а ближним для него был тот, кто обращался к нему с какой-либо просьбой. Николай вдохновенно воспринял отцовский пример жертвенного служения людям, любви к родной земле и личного благочестия. Глубокое влияние на Николая оказала его мать – Александра Петровна. Именно она заложила религиозно-нравственные основы в характере сына.

Раннее детство Николай провел в семье родителей матери. В большой станице, где они жили, царил традиционный казачий уклад. Имея в лице своего деда-священника живой пример искренней любви к Церкви Христовой, Николай всем сердцем полюбил храм Божий и церковную службу. Дедушка прививал восприимчивому к духовной жизни внуку прилежание в молитве, обучал его чтению и пению, воспитывал в нем христианские добродетели. Благодаря этому доброму влиянию будущий пастырь Христов уже в детстве возжелал и взыскал более приобретений этого мира пребывать в доме Господнем во вся дни жизни своей, созерцать красоту Господню и посещать святой храм Его (Пс. 26, 4).

Вскоре семья Поповых переехала в Новочеркасск, где Николай поступил в гимназию. В отроческом возрасте проявились главные черты характера будущего священномученика Николая – целеустремленность, открытость, верность своим убеждениям. Николай был энергичным, пылким юношей. Он пользовался большим уважением среди своих сверстников за честность, отзывчивость, верность слову, поэтому его в гимназии называли по отчеству – «Харитоныч».

После окончания шести классов гимназии Николай поступил в Харьковское земледельческое училище, где прилежно изучал агрономию и другие науки и одним из лучших окончил его полный курс.

В эти годы в душе Николая происходила серьезная внутренняя работа, выбор дальнейшего пути в жизни, который он со всей ревностью искреннего сердца решил посвятить служению горячо любимому Донскому краю. Николай вновь и вновь размышлял о правильности своего выбора. В его душе загоралось пламенное желание служить людям. Он сомневался, достаточно ли ограничиться одним внешним служением, стать специалистом и помогать народу в ведении хозяйства? Душа молодого человека переживала неполноту такого служения. Воспитанный в атмосфере духовности, Николай понимал, что одними человеческими силами и знаниями исправить жизнь невозможно, что корень бед лежит гораздо глубже, чем несправедливое экономическое или общественное устройство. Главная беда православного народа в духовном невежестве, которое помрачает в человеке образ Божий, вносит в личную и общественную жизнь свои разрушительные последствия.

Именно в это время у Николая созрело решение встать на путь духовного служения, и, по прошествии нескольких лет, несмотря на свой уже 30-летний возраст, Николай Харитонович поступил на пятый курс Донской семинарии, где с глубоким интересом занимался изучением богословских наук. Окончив в 1893 году курс духовной семинарии, будущий священномученик Николай Попов начинает свое пастырское служение в Успенской церкви станицы Аксайской, известной своим чудотворным образом Пресвятой Богородицы. Архиепископом Донским и Новочеркасским Макарием Николай был рукоположен во диакона к Успенской церкви. Меньше года он состоял законоучителем Аксайской церковно-приходской школы, и в ноябре 1894 года Архиепископ Донской и Новочеркасский Донат рукоположил диакона Николая во пресвитера.

Отец Николай сразу поехал на новый приход в хутор Колодезный Мигулинской станицы Верхнее-Донского округа. Хутор Колодезный представлял собой удаленное от дорог, заброшенное в степи селение. Молодой священник столкнулся с суевериями, пьянством, невежеством. Нелегка была и материальная жизнь – вместо храма – молитвенный дом, рядом с которым располагалось скромное жилище священника. Но отца Николая не смутили ни удаленность от мира его прихода, ни грубость нравов станичников, ни житейские тяготы.

Отец Николай всего себя отдал служению Богу и духовной помощи своим прихожанам. Истовое и вдохновенное богослужение ревностного батюшки, производило на жителей хутора Колодезного неизгладимое впечатление. Главное внимание он уделял совершению Божественной литургии, в которой черпал силы для своего пастырского служения. Отец Николай часто проповедовал, организовывал воскресные беседы. Он был утешителем многих страждущих, его слово воспринималось слушателями так, как впитывается дождь в иссохшую землю. Паства потянулась к искреннему и любящему священнику.

Ревностным служением, заботой о простых людях отец Николай стяжал любовь казаков-станичников, и вскоре вокруг Христова пастыря собрался крепкий приход.

На непростом поприще священнического служения надежной опорой и верной помощницей отца Николая была его матушка Зинаида Георгиевна. Трудно было молодым супругам обустраиваться на заброшенном хуторе, вдалеке от друзей и родных. Много испытаний и скорбей пришлось перенести им. Ко всем жизненным тяготам прибавилась тяжелая болезнь и неудачные роды матушки Зинаиды. Все скорби отец Николай переносил с терпением и упованием на милость Божию.

Святейший Патриарх Кирилл совершил утреню с чином Погребения Пресвятой Богородицы в Храме Христа Спасителя

В праздник Успения Божией Матери Предстоятель Русской Церкви совершил Литургию в Успенском соборе Московского Кремля

В канун праздника Успения Богородицы Святейший Патриарх Кирилл совершил всенощное бдение в Храме Христа Спасителя

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II 29-30 сентября в волгоградском Свято-Духовском мужском монастыре прошли торжества по прославлению священномученика Николая Попова.

Праздничное богослужение возглавил митрополит Волгоградский и Камышинский Герман, ему сослужили: архиепископ Элистинский и Калмыцкий Зосима, епископы Бакинский и Прикаспийский Александр, Саратовский и Вольский Лонгин. В богослужении участвовали священники Волгоградской и соседних епархий, а также тысячи верующих волгоградцев.

Митрополит Герман передал архиепископу Зосиме икону священномученика Николая Попова с частицей его нетленных мощей. Эта святыня будет находиться в Казанском кафедральном соборе Элисты. По словам архиепископа Зосимы, в лице новопрославленного священномученика Николая Попова «наш степной край обрел небесного покровителя и заступника».

Решением Священного Синода Русской Православной Церкви иерей Николай Попов(1864-1919) причислен к Собору новомучеников и исповедников Российских XX века.

Священномученик Николай Попов родился 6 мая 1864 года. Раннее детство Николай провел в семье родителей матери. В большой станице, где они жили, царил традиционный уклад казачьей жизни. После окончания шести классов гимназии Николай поступил в Харьковское земледельческое училище, где изучал агрономию и другие науки. Он закончил училище одним из лучших учеников.

В 30-летнем возрасте будущий священномученик принял решение стать священником. В 1893 году он окончил духовную семинарию и начал свое пастырское служение сначала диаконом в Успенской церкви станицы Аксайской, затем пресвитером в хуторе Колодезном Мигулинской станицы Верхне-Донского округа. С 1 августа 1901 года по март 1919 года отец Николай служил в Иоанно-Богословском храме Цимлянского благочиния области Войска Донского.

В 1919 году окружной ревтрибунал вынес иерею Николаю Попову смертный приговор.

26 марта — день памяти священномученика Николая Попова, новомученика Волгоградской епархии. Он пострадал за Христа в годы гонений на Церковь, которые начались практически сразу после октябрьского переворота 1917 года. Сегодня о святом Николае нам рассказывает старший священник Никольского кафедрального собора протоиерей Алексий Кузнецов.

— Отец Алексий, как можно охарактеризовать советскую эпоху по отношению к Церкви в двух словах?

— История России в XX веке является точным подтверждением слов апостола Павла: «Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать, дабы, как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной» (Рим. 5, 20-21). Что имеется в виду?

Грех, который умножился в России в ушедшем столетии, — это, прежде всего грех безверия, породивший чудовищную гордыню революционеров, которые, разрушили уникальный мир России, страны, имевшей полное нравственное право при всех своих немощах и неустройствах именоваться Святой Русью.

Грех богоотступничества умножился до чудовищных размеров, до массовых репрессий с миллионами жертв, до геноцида собственного народа, до тотального истребления классов и сословий. Гражданская война, голод 1921-1922 года, истребление казачества, коллективизация и истребление крестьянства, искусственно организованный голод 1933 года, политические процессы тридцатых годов, насильственное переселение целых народов – это немыслимые в прежней истории преступления против человечества, страшным итогом которых стало страшное нравственное оскудение народа, плоды которого приходится пожинать потомкам, нашим современникам, нам с вами.

— Почему большевикам настолько хотелось уничтожить Церковь?

— Священнномученик Николай Попов, память которого мы сегодня отмечаем, был убит в 1919 году, а это означает, что первый удар, нанесенный по России, приняла Церковь. Уничтожить Церковь, низвести ее до жалкого состояния, лишить ее храмов, монастырей, чудотворных икон, мощей, других святынь, — действительно, было первым и главным желанием коммунистов. Ибо уничтожить Церковь означало уничтожить совесть народа, погрузить его в состояние исторического и нравственного беспамятства и, следовательно, лишить всякой духовной силы, всякой возможности сопротивляться всем социальным экспериментам и чудовищным преступлениям власти.

Но мы знаем, что Церковь невозможно уничтожить. Существуя на земле, она укоренена в Небесном Царстве, и действует не только силой человеческой веры, но и всепобеждающей благодатью Святого Духа. Видимые и наглядные образы непобедимости Церкви находятся всюду. Духовно чуткому человеку они открываются в любом месте. Один из них — святой источник, пробившийся в 1827 году на месте обретения чудотворной Урюпинской иконы Божией Матери. В годы советской власти на него были высыпаны целые горы камней, песка, глины. Однако всякий раз слабый, почти незаметный источник пробивался на поверхность земли, постепенно набирая силу, радуя тех, кто не забыл о святости этого места.

— Можно ли сказать, что память о священномученике Николае Попове — тоже свидетельство о непобедимости Церкви?

— Конечно. В XX столетии в России к подвигу исповедничества были призваны Богом люди, которые в прошлое благополучное время были совершенно незаметными, а если чем то и отличались от других, то только искренним христианским благочестием. А подлинное благочестие обязательно сопряжено со смирением, а потому и незаметно для современников. Таким благочестивым и смиренным человеком был и священномученик Николай.

— Отец Алексий, расскажите о нем подробнее, пожалуйста.

— Родился он в 1894 году и был воспитан в духе старых казачьих традиций, в любви к Донскому краю, в уважении к прошлому своей страны. Более всего юноша хотел послужить своему народу и, избрав профессию агронома, окончил Харьковское землеустроительное училище.

Однако более подробное знакомство с народной жизнью убедило Николая в том, то не огрехи в ведении хозяйства, не социальное неустройство являются главной бедой крестьян и сословий, а духовное невежество, маловерие, неумение жить по нравственному закону Евангелия. Будучи формальными чадами Православной Церкви, очень многие люди в России начала XX столетия оказались бесконечно далеки от Христа. Полагаясь на себя, надеясь «на князи и на сыны человеческия», они не ощущали отсутствие Бога в своей внутренней жизни, а потому и не смогли распознать обман, заключавшийся в обещаниях революционеров, погубивших страну.

Зрелым тридцатилетним человеком Николай Попов поступает в Духовную Семинарию, принимает решение стать священником. Он стал служить на хуторе Колодезный, где организовал учительскую школу. Вместе с прихожанами благоустраивал храм.

Во время Гражданской войны отец Николай оставался со своими прихожанами на хуторе Верхний Гнутов. Несмотря на разразившуюся эпидемию тифа священник продолжал самоотверженно исполнять свой пастырский долг — ездил по станице, исповедовал, причащал больных и умирающих. Не оставил своей паствы священник и во время собственной болезни. Едва оправившись от недуга, он начал совершать богослужения у себя дома, едва не падая от слабости, вновь навещал домам своих прихожан, напутствуя больных и умирающих Святым Причастием.

Такое добросовестное исполнение обязанностей приходского священника вызвало подозрение властей. Не мог, по их мнению, едва оправившийся от болезни человек, просто так, без видимой выгоды ходить по селу. Во время обыска следователь красноармеец увидел на стене фотографию родного брата священника, походного атамана Петра Попова. Этого оказалось достаточно для ареста и смертного приговора. Безусловно, отец Николай Попов знал, что вот так открыто держать фотографию родственника, служившего в Белой армии, небезопасно. Но прятать ее, утаивать родство – это, по сути дела, означало отречься от брата, предать его. Для порядочного человека, для христианина это было недопустимо…

— И только за это его расстреляли.

— Можно было в те годы пострадать и безо всякого повода. И если бы расстреляли! Останки отца Николая нашли в песчаном карьере после освобождения хутора от красноармейцев. Тело священника оказалось изрубленным шашками. В первые послереволюционные годы такие зверства не были редкостью. Тобольский епископ Гермоген (Долганев), начинавший свое архиерейское служение на Саратовско-Царицынской кафедре, вместе со свои братом Ефремом и другими священниками был заживо утоплен в реке Туре. Епископа Соликамского Феофана (Ильменского) привязали собственными волосами к шесту и несколько раз опускали в прорубь до тех пор, пока обледеневшее тело не перестало подавать признаков жизни. Таких примеров можно привести очень много…

Мы верим и знаем, что благодать Божия всегда пребывает в Церкви. Но нам, по немощи нашей веры, хочется, быть свидетелями чудес, которые совершали в прошлом великие подвижники благочестия. Но не будем забывать, что все мы, чья жизнь началась не позднее средины прошлого столетия, являемся свидетелями величайшего чуда. Оно состоит в том, что Русская Православная Церковь выжила в условиях чудовищного насилия. Мучеников и исповедников веры, подобных отцу Николаю Попову, было великое множество. Новые имена открываются вновь и вновь. Великое чудо состоит в том, что когда в конце 1980-х годов прекратились явные и неявные гонения за веру, в наши храмы пришли миллионы новых прихожан. Они не имели возможности получить религиозное образование, большинство из них никогда не держало в руках Евангелия. Но духовная интуиция, совесть, внутренний голос сердца влекли их в православный храм, подсказывая: здесь истина, здесь благодать, здесь Родина…

Священномученика Николая Попова можно со всей уверенность назвать небесным покровителем Царицынской земли, в том числе молитвой которого Церковь уцелела, выжила во что бы то ни стало… Будем же просить у Бога такой же веры, стойкости, как у него, любви к Богу, Церкви и людям, как у него!

В Никольском кафедральном соборе пребывает икона священномученика Николая Попова с частицей его мощей.

26 марта — день памяти священномученика Николая Попова, новомученика Волгоградской епархии. Он пострадал за Христа в годы гонений на Церковь, которые начались практически сразу после октябрьского переворота 1917 года. Сегодня о святом Николае нам рассказывает старший священник Никольского кафедрального собора протоиерей Алексий Кузнецов.

— Отец Алексий, как можно охарактеризовать советскую эпоху по отношению к Церкви в двух словах?

— История России в XX веке является точным подтверждением слов апостола Павла: «Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать, дабы, как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной» (Рим. 5, 20-21). Что имеется в виду?

Грех, который умножился в России в ушедшем столетии, — это, прежде всего грех безверия, породивший чудовищную гордыню революционеров, которые, разрушили уникальный мир России, страны, имевшей полное нравственное право при всех своих немощах и неустройствах именоваться Святой Русью.

Грех богоотступничества умножился до чудовищных размеров, до массовых репрессий с миллионами жертв, до геноцида собственного народа, до тотального истребления классов и сословий. Гражданская война, голод 1921-1922 года, истребление казачества, коллективизация и истребление крестьянства, искусственно организованный голод 1933 года, политические процессы тридцатых годов, насильственное переселение целых народов – это немыслимые в прежней истории преступления против человечества, страшным итогом которых стало страшное нравственное оскудение народа, плоды которого приходится пожинать потомкам, нашим современникам, нам с вами.

— Почему большевикам настолько хотелось уничтожить Церковь?

— Священнномученик Николай Попов, память которого мы сегодня отмечаем, был убит в 1919 году, а это означает, что первый удар, нанесенный по России, приняла Церковь. Уничтожить Церковь, низвести ее до жалкого состояния, лишить ее храмов, монастырей, чудотворных икон, мощей, других святынь, — действительно, было первым и главным желанием коммунистов. Ибо уничтожить Церковь означало уничтожить совесть народа, погрузить его в состояние исторического и нравственного беспамятства и, следовательно, лишить всякой духовной силы, всякой возможности сопротивляться всем социальным экспериментам и чудовищным преступлениям власти.

Но мы знаем, что Церковь невозможно уничтожить. Существуя на земле, она укоренена в Небесном Царстве, и действует не только силой человеческой веры, но и всепобеждающей благодатью Святого Духа. Видимые и наглядные образы непобедимости Церкви находятся всюду. Духовно чуткому человеку они открываются в любом месте. Один из них — святой источник, пробившийся в 1827 году на месте обретения чудотворной Урюпинской иконы Божией Матери. В годы советской власти на него были высыпаны целые горы камней, песка, глины. Однако всякий раз слабый, почти незаметный источник пробивался на поверхность земли, постепенно набирая силу, радуя тех, кто не забыл о святости этого места.

— Можно ли сказать, что память о священномученике Николае Попове — тоже свидетельство о непобедимости Церкви?

— Конечно. В XX столетии в России к подвигу исповедничества были призваны Богом люди, которые в прошлое благополучное время были совершенно незаметными, а если чем то и отличались от других, то только искренним христианским благочестием. А подлинное благочестие обязательно сопряжено со смирением, а потому и незаметно для современников. Таким благочестивым и смиренным человеком был и священномученик Николай.

— Отец Алексий, расскажите о нем подробнее, пожалуйста.

— Родился он в 1894 году и был воспитан в духе старых казачьих традиций, в любви к Донскому краю, в уважении к прошлому своей страны. Более всего юноша хотел послужить своему народу и, избрав профессию агронома, окончил Харьковское землеустроительное училище.

Однако более подробное знакомство с народной жизнью убедило Николая в том, то не огрехи в ведении хозяйства, не социальное неустройство являются главной бедой крестьян и сословий, а духовное невежество, маловерие, неумение жить по нравственному закону Евангелия. Будучи формальными чадами Православной Церкви, очень многие люди в России начала XX столетия оказались бесконечно далеки от Христа. Полагаясь на себя, надеясь «на князи и на сыны человеческия», они не ощущали отсутствие Бога в своей внутренней жизни, а потому и не смогли распознать обман, заключавшийся в обещаниях революционеров, погубивших страну.

Зрелым тридцатилетним человеком Николай Попов поступает в Духовную Семинарию, принимает решение стать священником. Он стал служить на хуторе Колодезный, где организовал учительскую школу. Вместе с прихожанами благоустраивал храм.

Во время Гражданской войны отец Николай оставался со своими прихожанами на хуторе Верхний Гнутов. Несмотря на разразившуюся эпидемию тифа священник продолжал самоотверженно исполнять свой пастырский долг — ездил по станице, исповедовал, причащал больных и умирающих. Не оставил своей паствы священник и во время собственной болезни. Едва оправившись от недуга, он начал совершать богослужения у себя дома, едва не падая от слабости, вновь навещал домам своих прихожан, напутствуя больных и умирающих Святым Причастием.

Такое добросовестное исполнение обязанностей приходского священника вызвало подозрение властей. Не мог, по их мнению, едва оправившийся от болезни человек, просто так, без видимой выгоды ходить по селу. Во время обыска следователь красноармеец увидел на стене фотографию родного брата священника, походного атамана Петра Попова. Этого оказалось достаточно для ареста и смертного приговора. Безусловно, отец Николай Попов знал, что вот так открыто держать фотографию родственника, служившего в Белой армии, небезопасно. Но прятать ее, утаивать родство – это, по сути дела, означало отречься от брата, предать его. Для порядочного человека, для христианина это было недопустимо…

— И только за это его расстреляли.

— Можно было в те годы пострадать и безо всякого повода. И если бы расстреляли! Останки отца Николая нашли в песчаном карьере после освобождения хутора от красноармейцев. Тело священника оказалось изрубленным шашками. В первые послереволюционные годы такие зверства не были редкостью. Тобольский епископ Гермоген (Долганев), начинавший свое архиерейское служение на Саратовско-Царицынской кафедре, вместе со свои братом Ефремом и другими священниками был заживо утоплен в реке Туре. Епископа Соликамского Феофана (Ильменского) привязали собственными волосами к шесту и несколько раз опускали в прорубь до тех пор, пока обледеневшее тело не перестало подавать признаков жизни. Таких примеров можно привести очень много…

Мы верим и знаем, что благодать Божия всегда пребывает в Церкви. Но нам, по немощи нашей веры, хочется, быть свидетелями чудес, которые совершали в прошлом великие подвижники благочестия. Но не будем забывать, что все мы, чья жизнь началась не позднее средины прошлого столетия, являемся свидетелями величайшего чуда. Оно состоит в том, что Русская Православная Церковь выжила в условиях чудовищного насилия. Мучеников и исповедников веры, подобных отцу Николаю Попову, было великое множество. Новые имена открываются вновь и вновь. Великое чудо состоит в том, что когда в конце 1980-х годов прекратились явные и неявные гонения за веру, в наши храмы пришли миллионы новых прихожан. Они не имели возможности получить религиозное образование, большинство из них никогда не держало в руках Евангелия. Но духовная интуиция, совесть, внутренний голос сердца влекли их в православный храм, подсказывая: здесь истина, здесь благодать, здесь Родина…

Священномученика Николая Попова можно со всей уверенность назвать небесным покровителем Царицынской земли, в том числе молитвой которого Церковь уцелела, выжила во что бы то ни стало… Будем же просить у Бога такой же веры, стойкости, как у него, любви к Богу, Церкви и людям, как у него!

В Никольском кафедральном соборе пребывает икона священномученика Николая Попова с частицей его мощей.

«Да приимет дух его Господь и вчинит в лики святых

Протоиерей Николай Иванович Попов происходил из старинного северного священнического рода Поповых. Своим пастырским служением ничуть не умалил славы своего древнего рода. Родившись в 1856 году, 6 декабря – день памяти святителя Николая Чудотворца, он на протяжении всей жизни очень почитал своего небесного покровителя. После окончания Архангельской семинарии и принятии в 1879 году священного сана молодой священник успел послужить в нескольких приходах епархии, пока в 1893 году не получил назначения в Зачачьевский приход Холмогорского уезда, в котором прослужил двадцать один год. Служа в этом приходе, отец Николай все свои силы употребил для реставрации древнего приходского храма, освященного во имя святителя Николая, своего небесного покровителя.

Состояние деревянного здания, построенного в 1687 году, было плачевным: купол сильно наклонился к северу и грозил обрушением. Но все осложнялось отсутствием необходимых денежных средств. И только благодаря неутомимой пастырской деятельности отца Николая удалось собрать нужную сумму. В 1909 году церковное здание разобрали и в точности повторили из нового материала. Много сил и средств потребовалось для реставрации древнего пятиярусного иконостаса: промыт от копоти и пыли красочный слой на иконах, обновлены осыпавшиеся места. Также были восстановлены утраченные детали и заново позолочена резьба иконостаса. В результате проделанной кропотливой работы храм предстал во всем своем великолепии и красоте. Освящение храма состоялось 30 июня 1915 года. Чин освящения возглавил преосвященный Нафанаил (Троицкий), епископ Архангельский и Холмогорский. Прибыв в Зачачье и зайдя в Никольский храм, владыка воскликнул: «Ах, как прекрасно! Ах, как хорошо! Не видал таких по селам храмов!».

В 1914 году начинается новый и последний этап в пастырском служении отца Николая Попова. 2 июля 1914 года священник Николай Попов возводится в сан протоиерея с назначением на должность настоятеля Благовещенского собора города Шенкурска. Но уже в 1916 году из-за болезни отец Николай подает прошение об освобождении от должности настоятеля городского собора и 24 августа 1916 года назначается старшим священником в Шенкурский Свято-Троицкий женский монастырь.

… После октябрьского переворота 1917 года начались тяжёлые времена для Русской Православной Церкви. Еще 1 мая 1917 года в Шенкурский женский монастырь явилась «толпа крестьян с двумя вооруженными солдатами, с требованием открыть все монастырские кладовые для осмотра провизии». А 15 декабря этого же года «в 2 часа дня пришли восемь вооруженных солдат и два милиционера и осмотрели настоятельские кельи и монастырские кладовые». Зимой 1918 года большевики вторглись в Шенкурский женский монастырь. Для охраны монахинь и ценностей Шенкурского монастыря из горожан создано «Общество ревнителей и защитников Веры православной». На этот раз отстоять обитель удалось. В апреле 1918 года были конфискованы только лишь монастырские земельные угодья. Протоиерей Николай Попов в своих проповедях открыто призывал людей встать на защиту Шенкурского монастыря (сохранилось два фрагмента его проповедей датируемых 1 апреля и 2 мая 1918 года).

В неделю Торжества Православия, 24 марта 1918 года в Шенкурске прошел крестный ход по улицам города. А 5-6 июня 1918 года Шенкурск посетил епископ Архангельский и Холмогорский Нафанаил (Троицкий). В Троицком женском монастыре им были совершены: вечером – всенощное бдение, а утром литургия, после которой Владыка обратился к пастве со словом назидания и утешения.

В августе 1918 года, после высадки в Архангельске англичан и американцев, наметился коренной перелом в происходивших событиях. Белая армия к концу лета 1918 года вновь вступила в Шенкурск, спешно оставленный красными. А в сентябре в город вошли американцы. Таким образом, советская власть была свергнута. В Шенкурске создается укрепленный пункт белой армии. Казалось бы, всё: с советской властью покончено. Но в январе 1919 года войска красной армии с трёх сторон стали наступать на Шенкурск и через шесть дней боев, в ночь на 25 января, американцы и белогвардейцы, опасаясь попасть в окружение, оставили город и отступили на север. Большевики захватили ключевые позиции в Шенкурском уезде.

С 25 января 1919 года в Шенкурском женском монастыре и во всех городских церквях богослужения и колокольный звон запрещены. В игуменском корпусе монастыря разместился штаб красной армии. С 9 февраля проводить службы разрешили только в городском соборе. Начались расправы над населением, сотрудничавшим с белой армией. В эту категорию попал и старший священник Свято-Троицкого женского монастыря протоиерей Николай Иванович Попов. В местной газете от 8 февраля 1919 года опубликован приговор, вынесенный отцу Николаю: «Священника женского монастыря Николая Попова, позволившего себе кафедру проповедника использовать для политической агитации, молившегося в церкви за насильников англо-американцев и всуе призывавшего благословение церкви на иностранных захватчиков, … как предателя социалистического отечества и изменившего Советской России – расстрелять».

Подробности происшедшего мы узнаем из письма, написанного 11 февраля 1919 года одним из сыновей отца Николая Попова – иереем Алексеем в Киев своему брату иерею Василию: «Великое горе и испытание послал нам Господь: наш милый дорогой папа 5 февраля н. ст. здесь в Шенкурске в 8 часов вечера расстрелян. До сих пор не знаем, где зарыто тело его; похоронить пока не разрешают. Узнали мы об этом страшном событии 6 февраля после полудня. Мама от горя и слез потеряла сон и аппетит, почти совершенно больна … Да будет воля Божия! Я постарался от всей души простить всех виновников его смерти и примирится в душе с ними, и мне сразу легче стало на душе…».

В свою очередь священник Василий Попов, получив из Шенкурска известие о расстреле горячо любимого им отца, записал в своем дневнике:

«Не дрогнуло мое сердце, получив тягостную весть. Наоборот: возрадовался я духом тому, что Господь ниспослал дорогому папе венец мученический. Как древние христиане считали за счастье, если их родители или родственники кончали жизнь в мучениях за веру и с гордостью говорили некоторые из них: «я сын мученика!» — так ныне с гордостью могу и я заявить: «я сын священномученика!» Угнетает лишь одно сознание, что не нашли трупа …. Но, надеюсь, что Всещедрый Господь откроет его мощи и погребут его с подобающей честью … Да примет дух его Господь и вчинит в лики святых священномучеников !…»

На этом хотелось бы завершить повествование о новомученике протоиерее Николае Ивановиче Попове. Упокой, Господи, душу убиенного раба Твоего протоиерея Николая, прости ему вся согрешения вольная и невольная и даруй ему Царствие Небесное!