Молитвы анафоры что это

Воскресение Христово — это новое творение мира, новой твари. Господь сначала нас создал, из небытия в бытие привел. Казалось бы — совершенно непостижимый акт творения, потому что понять это — из небытия в бытие — совершенно невозможно. Мы это даже и не пробуем понять, просто принимаем, как написано.
Но после этого, когда мы уже существуем, Господь из нас творит заново. Своим воскресением Он новотворит мир, вновь все сотворяет через Церковь Свою. То, что Он из нас делает — это новое творение, которое гораздо более того, что Он весь мир сотворил. По смыслу своему ветхое ушло, а новое только начинается, созидается новая тварь во Христе, и мы ежеминутно являемся участниками этого нового творения в своем постоянном общении с Богом.

Мы благодарим еще об этой службе, тоже как о даре, который вдруг Господь принимает от нас, вот от таких, хотя Ему в этот момент, поют архангелы и ангелы, херувимы и серафимы шестикрылатые, многоочитые… А мы со своей стороны поем Ему ту самую песнь, с которой Господь входил в Иерусалим — Осанна в вышних, благословен Грядый во Имя Господне, — и наше пение соединяется с ангельским.
Вот, Господь грядет, грядет в Иерусалим. И мы грядем в Иерусалим, в небесный Иерусалим, через принятие этого дара, через постоянное стремление быть вместе с Ним — в смерти, в воскресении, в Его восхождении на Небо, в Его седении одесную Отца. Это желание спасения по настоящему — самое главное чувство, которое должно быть в христианине, — хочу спастись! Хочу идти путем спасения. Хочу этот тяжеленный громадный дар на себе понести. Потому что именно через этот дар мы входим в общение с Самим Христом. И этот дар становится тем благим игом и легким бременем, который Господь каждому из нас вручил.

Хор: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф, исполнь Небо и земля славы Твоея; осанна в вышних, благословен Грядый во Имя Господне, осанна в вышних.
Священник продолжает евхаристическую молитву:

Этот момент является началом молитвы эпиклезы, кульминационной части молитвы анафоры, в которой совершается призывание Святого Духа на предложенные Дары, хлеб и вино, и преложение их в Тело и Кровь Христовы.
Хор поет: Тебе поем, Тебе благословим, а священник читает молитву призывания Духа Святаго на Дары.

Сразу после молитвы призывания священник молится:
Якоже быти причащающымся в трезвление душ, во оставление грехов, в приобретение Святаго Твоего Духа, во исполнение Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе, не в суд или во осуждение.
Особенно потрясающе звучит эта молитва в Литургии Василия Великого: Нас же всех, от единаго Хлеба и Чаши причащающихся, соедини друг ко другу во единаго Духа Святаго причастие…

Между тем в тайных молитвах нет никакой эзотерики. Более того, важнейшие из них — молитвы анафоры — по своему смыслу и содержанию должны читаться от лица не одного лишь священника, но от лица всех престоящих и молящихся. Хочется верить, что не за горами то время, когда евахристические молитвы будут читаться вслух (собственно, патриарх Кирилл, как могли убедиться все пришедшие в этом году на престольный праздник в храм св. мученицы Татианы, читает эти молитвы гласно). Однако и сейчас никто не запретит нам — и священнослужителям, и мирянам — открыть служебник и вместе поразмыслить над теми текстами, которые и составляют существо литургии.

Предлагаемые вниманию заинтересованного читателя публикации не претендуют на высоты и глубины литургического богословия — они предназначены для тех, кто, быть может, впервые решается мысленно проникнуть за завесу алтаря и узнать, о чем же от имени всей общины молится пресвитер.

Мы начнем сразу с возглашения священника «Благодарим Господа!» (т.е. «Давайте возблагодарим Господа!»), которое звучит вскоре после того, как пропели Символ веры. Здесь содержится ключевое для литургии понятие благодарения, евхаристии. Именно благодарение и является жертвой, приносимой нами Богу, — ибо, кроме этого, ничего своего у нас нет.

На слова священника хор откликается таким песнопением: «Достойно и праведно есть покланятися Отцу и Сыну, и Святому Духу, Троице единосущней и нераздельней». Надо заметить, что песнопение это исключительно русское, возникшее весьма поздно; у греков поются лишь три слова — «Достойно и праведно», которые представляют собой начало молитвы, читаемой священником.

Итак, после призыва предстоятеля возблагодарить Господа читается первая из «тайных молитв». Хотя, как уже отмечалось, в настоящее время эту молитву читает один лишь священник (и притом молча, про себя), по самому своему смыслу она представляет собой обращение к Богу Отцу всего собрания христиан, которое возглавляет пресвитер — возглавляет, но не подменяет собою всю общину. Сразу же следует подчеркнуть, что весь текст литургии, начиная с молитвы «Достойно и праведно. » и вплоть до ектении «Вся святые помянувше. » — евахристические молитвы, возглашения священника, песнопения хора — представляет собой единое целое, где подчас трудно поставить точку.

Приведем текст молитвы в русском переводе иером. Амвросия (Тимрота): «Достойно и праведно Тебя воспевать, Тебя благословлять, Тебя восхвалять, Тебя благодарить, Тебе поклоняться на всяком месте владычества Твоего, ибо Ты — Бог неизреченный, непознаваемый, невидимый, непостижимый, вечно существующий, так же существующий, Ты и единородный Твой Сын и Дух Твой Святой. Ты из небытия в бытие нас привел, и отпадших восставил снова, и неотступно делал все, доколе на небо нас не возвел и не даровал нам Царство Твое будущее. За все это благодарим Тебя, и единородного Твоего Сына и Духа Твоего Святого, за все, что мы знаем и чего не знаем, явные и неведомые благодеяния, совершившиеся для нас. Благодарим Тебя и за это общее служение, которое Ты принять из рук наших благоволил, хотя и предстоят Тебе тысячи Архангелов и мириады Ангелов, Херувимы и Серафимы шестикрылые, многоокие, воспаряющие, окрыленные. ».

Молитва начинается со славословия, благодарения Небесного Отца. Далее следует важное в догматическом и нравственном отношении утверждение: Богу подобает поклоняться на всяком месте (ср. Ин 4:19-24), на которое распространяется Его владычество (а значит — везде), ибо сам Бог не ограничен временем и пространством. Сказанное о Боге Отце (неизреченный, непознаваемый, невидимый, непостижимый, вечно существующий, так же существующий) приложимо и к Сыну Божиему, и к Святому Духу.

Мы исповедуем Бога не только Творцом, но и нашим Восстановителем, неотступно и неустанно трудившимся в течение сотен и тысяч земных лет для того, чтобы возвести нас, падших, на небо и даровать Свое будущее Царство. За все эти благодеяния — тайные и явные, известные нам и неизвестные — мы благодарим Святую Троицу. Благодарим Триипостасного Бога и за нынешнюю службу, за литургию, за общую нашу молитву, которую Господь принимает от нас, — несмотря на то, что на небесах Ему предстоят тысячи и десятки тысяч ангелов и архангелов, херувимов и серафимов.

В конце молитвы мы поставили многоточие. Это не случайно, ибо молитва на этом не кончается: прямым ее продолжением являются возглашаемые вслух слова священника, всем хорошо знакомые: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще». Этот причастный оборот, как мы теперь понимаем, относится к небесным силам: «. предстоят Тебе тысячи Архангелов и мириады Ангелов. победную песнь поющие. ». Но что, собственно, восклицают ангелы? Их песнь мы слышим далее в исполнении хора: «Свят, свят, свят Господь Саваоф! Полны небо и земля славою Твоей! Осанна в вышних! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!». Здесь соединяются слова серафимов из видения пророка Исаии (Ис 6:3) и евреев, радостно приветствовавших Мессию при Его вступлении в Иерусалим (Мф 21:9).

Далее священник читает вторую молитву, где также поминаются воинства небесные, — но об этом уже в следующей публикации.

Ана́фора, или Евхаристи́ческая моли́тва (др.-греч. ἀναφορά — возношение) — центральная часть христианской литургии, древнейшая по своему происхождению и наиболее важная. Во время анафоры согласно воззрениям христиан происходит чудо преложения (пресуществления), хлеба и вина в Тело и Кровь Иисуса Христа (см. Евхаристия).

Для обозначения этой молитвы используются также названия: «благодарение», «жертва», «освящение», «приношение», «евхаристическая молитва». Использование вместо слова «анафора» термина «евхаристический канон» [1] считается некорректным из-за того, что западный литургический термин «канон» — это неизменяемая часть западной анафоры. В греческих и славянских рукописях иногда анафорой обозначается вся литургия верных [2] .

Несмотря на большое разнообразие христианских литургических чинопоследований, в большинстве анафор можно выделить общие части:

• Вступительный диалог (Sursum corda) — диалог, состоящий из возгласов священника и ответов народа;
• Вступление (Praefatio) — начальная молитва, содержащая славословие и благодарение Богу (обычно обращена к Богу-Отцу). Как правило, через воспоминание ангельского служения и служения святых (в византийской литургии на церковно-славянском языке возглас священника: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще») предваряет Sanctus;
• Херувимская песнь (Sanctus) — гимн «Свят, Свят, Свят…»;
• Установление и Воспоминание (Institutio и Anamnesis) — воспоминание Тайной Вечери с произнесением тайноустановительных слов Иисуса Христа и воспоминанием домостроительства спасения;
• Эпиклеза, Призывание (Epiclesis) — призывание Святого Духа на Дары или иная молитва, содержащая прошение об освящении Даров;
• Ходатайство (Intercessio, Интерцессия) — ходатайственные молитвы за живых и усопших, Церковь, а также весь мир, с воспоминанием Богородицы и святых;
• Заключительное славословие.

Порядок частей в различных анафорах может быть разным:

• В литургиях западно-сирийского, византийского и армянского обрядов тип анафоры — PSAEJ, где P-префация, S-Санктус, A-анамнесис, E—эпиклеза, J—интерцессия.
• Александрийские (коптские) анафоры имеют тип PJSAE.
• Восточно-сирийский (халдейский) обряд имеет тип PSAJE.
• Структура традиционной римской анафоры описывается формулой PSEJAJ, то есть содержит две интерцессии. Некоторые исследователи подчёркивают, что в римской анафоре есть и второй эпиклесис, причастный, с его учётом формула будет выглядеть как PSEJAEJ.

Самые ранние анафоры относятся ко II—III веку. Постепенно из множества анафор древней Церкви сложились три типа:

• Александрийско-римский тип — к нему относятся анафоры римского и амвросианского обрядов, а также ряд анафор коптского и эфиопского обрядов.
• Западно-сирийский тип — анафора Апостола Иакова и несколько других анафор сиро-антиохийского и маронитского обрядов; обе анафоры византийского обряда (Иоанна Златоуста и Василия Великого), анафора армянского обряда; анафоры галликанского и мосарабского обрядов; несколько анафор коптского и эфиопского обрядов.
• Восточно-сирийский тип — анафоры халдейского и малабарского обрядов (Аддая и Мария, Феодора Мопсуестийского, Нестория).

После второго Ватиканского собора в богослужение латинской литургии вдобавок к традиционной для латинской церкви анафоре римского канона (она же первая Евхаристическая молитва) были добавлены ещё три анафоры: вторая, взятая из апостольского предания Ипполита Римского; третья — западно-сирийского типа, близкая к анафоре галликанского обряда и четвёртая, близкая к восточной анафоре св. Василия Великого.

Особенностью западных анафор является их большая вариативность, анафора (особенно префация) сильно меняется в зависимости от текущего празднества, дня недели и т. д. Галликанский и мосарабский обряды оставляют лишь малую часть анафоры неизменной.

Восточные анафоры, в том числе и анафоры Иоанна Златоуста и Василия Великого, используемые в православии и грекокатолицизме, более постоянны, изменению подлежит лишь небольшая их часть.

В ходе английской Реформации анафора англиканской литургии претерпела значительные изменения по сравнению с первоначальным каноном римской мессы: из интерцессий исключены призывания святых, изъято упоминание о бескровной жертве и проч. (см. Литургия (в Англиканской церкви), «39 статей», «Книга общих молитв») Под влиянием Оксфордского движения XIX века и интенсивных православно-англиканских дискуссий рубежа XIX — XX веков англиканский евхаристический канон впитал в себя ряд элементов литургий римского и византийского обрядов (в частности, в нём появилась эпиклеза).

Лютеранская анафора имеет формулу PSEA, где после префации, следует санктус, затем эпиклесис, затем анамнесис. Интерцессия как часть анафоры отсутствует, а её текст перенесен в молитву верных.

Ана́фора, или Евхаристи́ческая моли́тва (др.-греч. ἀναφορά — возношение) — центральная часть христианской литургии, древнейшая по своему происхождению и наиболее важная. Во время анафоры согласно воззрениям христиан происходит чудо преложения (пресуществления), хлеба и вина в Тело и Кровь Иисуса Христа (см. Евхаристия).

Для обозначения этой молитвы используются также названия: «благодарение», «жертва», «освящение», «приношение», «евхаристическая молитва». Использование вместо слова «анафора» термина «евхаристический канон» [1] считается некорректным из-за того, что западный литургический термин «канон» — это неизменяемая часть западной анафоры. В греческих и славянских рукописях иногда анафорой обозначается вся литургия верных [2] .

Несмотря на большое разнообразие христианских литургических чинопоследований, в большинстве анафор можно выделить общие части:

• Вступительный диалог (Sursum corda) — диалог, состоящий из возгласов священника и ответов народа;
• Вступление (Praefatio) — начальная молитва, содержащая славословие и благодарение Богу (обычно обращена к Богу-Отцу). Как правило, через воспоминание ангельского служения и служения святых (в византийской литургии на церковно-славянском языке возглас священника: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще») предваряет Sanctus;
• Херувимская песнь (Sanctus) — гимн «Свят, Свят, Свят…»;
• Установление и Воспоминание (Institutio и Anamnesis) — воспоминание Тайной Вечери с произнесением тайноустановительных слов Иисуса Христа и воспоминанием домостроительства спасения;
• Эпиклеза, Призывание (Epiclesis) — призывание Святого Духа на Дары или иная молитва, содержащая прошение об освящении Даров;
• Ходатайство (Intercessio, Интерцессия) — ходатайственные молитвы за живых и усопших, Церковь, а также весь мир, с воспоминанием Богородицы и святых;
• Заключительное славословие.

Порядок частей в различных анафорах может быть разным:

• В литургиях западно-сирийского, византийского и армянского обрядов тип анафоры — PSAEJ, где P-префация, S-Санктус, A-анамнесис, E—эпиклеза, J—интерцессия.
• Александрийские (коптские) анафоры имеют тип PJSAE.
• Восточно-сирийский (халдейский) обряд имеет тип PSAJE.
• Структура традиционной римской анафоры описывается формулой PSEJAJ, то есть содержит две интерцессии. Некоторые исследователи подчёркивают, что в римской анафоре есть и второй эпиклесис, причастный, с его учётом формула будет выглядеть как PSEJAEJ.

Самые ранние анафоры относятся ко II—III веку. Постепенно из множества анафор древней Церкви сложились три типа:

• Александрийско-римский тип — к нему относятся анафоры римского и амвросианского обрядов, а также ряд анафор коптского и эфиопского обрядов.
• Западно-сирийский тип — анафора Апостола Иакова и несколько других анафор сиро-антиохийского и маронитского обрядов; обе анафоры византийского обряда (Иоанна Златоуста и Василия Великого), анафора армянского обряда; анафоры галликанского и мосарабского обрядов; несколько анафор коптского и эфиопского обрядов.
• Восточно-сирийский тип — анафоры халдейского и малабарского обрядов (Аддая и Мария, Феодора Мопсуестийского, Нестория).

После второго Ватиканского собора в богослужение латинской литургии вдобавок к традиционной для латинской церкви анафоре римского канона (она же первая Евхаристическая молитва) были добавлены ещё три анафоры: вторая, взятая из апостольского предания Ипполита Римского; третья — западно-сирийского типа, близкая к анафоре галликанского обряда и четвёртая, близкая к восточной анафоре св. Василия Великого.

Особенностью западных анафор является их большая вариативность, анафора (особенно префация) сильно меняется в зависимости от текущего празднества, дня недели и т. д. Галликанский и мосарабский обряды оставляют лишь малую часть анафоры неизменной.

Восточные анафоры, в том числе и анафоры Иоанна Златоуста и Василия Великого, используемые в православии и грекокатолицизме, более постоянны, изменению подлежит лишь небольшая их часть.

В ходе английской Реформации анафора англиканской литургии претерпела значительные изменения по сравнению с первоначальным каноном римской мессы: из интерцессий исключены призывания святых, изъято упоминание о бескровной жертве и проч. (см. Литургия (в Англиканской церкви), «39 статей», «Книга общих молитв») Под влиянием Оксфордского движения XIX века и интенсивных православно-англиканских дискуссий рубежа XIX — XX веков англиканский евхаристический канон впитал в себя ряд элементов литургий римского и византийского обрядов (в частности, в нём появилась эпиклеза).

Лютеранская анафора имеет формулу PSEA, где после префации, следует санктус, затем эпиклесис, затем анамнесис. Интерцессия как часть анафоры отсутствует, а её текст перенесен в молитву верных.

По произнесении этой анафоры хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Христову. Евхаристический канон читается в алтаре священником, в некоторых храмах верующие слышат только возгласы, которые помечены особо.

Диакон: Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити!

Хор: Милость мира, жертву хваления.

Священник: Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы (любовь) Бога и Отца, и причастие (общение) Святаго Духа буди со всеми вами.

Хор: И со духом твоим.

Священник: Горе имеим сердца.

Хор: Имамы ко Господу.

Священник: Благодарим Господа.

Хор: Достойно и праведно есть поклонятися Отцу, и Сыну, и Святому Духу, Троице Единосущней и Нераздельней.

Священник (тихо): Достойно и праведно Тебе пети, Тебе благословити, Тя хвалити, Тя благодарити, Тебе поклонятися на всяком месте владычествия Твоего; Ты бо еси Бог неизреченен, недоведомь, невидимь, непостижимь, присно Сый, такожде Сый; Ты и Единородный Твой Сын и Дух Твой Святый; Ты от небытия в бытие нас привел еси и отпадшыя возставил еси паки, и не отступил еси, вся творя, дондеже нас на небо возвел еси и Царство Твое даровал еси будущее. О сих всех благодарим Тя, и Единородного Твоего Сына, и Духа Твоего Святаго, о всех, их же вемы и их же не вемы, явленных и неявленных благодеяниих, бывших на нас. Благодарим Тя и о Службе (греч. Литургии) сей, юже от рук наших прияти изволил еси, аще и предстоят Тебе тысящи архангелов и тмы ангелов, херувими и серафи­ми, шестокрилатии, многоочитии, возвышающиися пернатии, (возглашает:) победную песнь поюща, вопиюща, взывающа и глаголюща!

Хор: Свят, свят, свят, Господь Саваоф! исполнь небо и земля славы Твоея; осанна в вышних, благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних.

Священник (тихо): С сими и мы божественными силами, Владыко, человеколюбче, вопием и глаголем: Свят еси и пресвят, Ты, и Единородный Твой Сын, и Дух Твой Святый; свят еси и пресвят, и великолепна слава Твоя, иже мир Твой тако возлюбил еси, якоже Сына Твоего Единородного дати, да всяк веруяй в Него не погибнет, но имать живот вечный: Иже пришед, и все еже о нас смотрение исполнив, в нощь, в нюже предаяшеся, паче же Сам Себе предаяше за мирский живот, приемь хлеб во святыя Своя и пречистыя и непорочныя руки, благодарив и благословив, освятив, преломив, даде святым Своим учеником и апостолом, рек (возглас): Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов!

Священник (тихо) Подобне и чашу по вечери, глаголя (возглас): Пийте от нея вси, сия есть кровь Моя новаго завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов!

Священник: (тихо) Поминающе убо ныне спасительную сию заповедь, и вся, яже о нас бывшая: крест, гроб, тридневное воскресение, на небеса восхождение, одесную седение, второе и славное паки пришествие (возглашает): Твоя от Твоих, Тебе приносяща о всех и за вся!

Хор: Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи, и молим Ти ся, Боже наш.

Священник (тихо): Еще приносим Ти словесную сию и безкровную Службу (Литургию), и просим, и молим, и мили ся деем: низпосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащыя Дары сия.

Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час Апостолом Твоим низпославый, Того, Благий, не отими от нас, но обнови нас, молящих Ти ся.

Диакон: Сердце чисто созижди во мне и дух прав обнови во утробе моей.

Священник: Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час Апостолом Твоим низпославый, Того, Благий, не отими от нас, но обнови нас, молящих Ти ся.

Диакон: Не отвержи мене от Лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене.

Священник: Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час Апостолом Твоим низпославый, Того, Благий, не отими от нас, но обнови нас, молящих Ти ся.

Диакон: Благослови, владыко, святый хлеб.

Священник: и сотвори убо хлеб сей честное Тело Христа Твоего.

Диакон: Аминь. Благослови, владыко, святую чашу.

Священник: А еже в чаши сей, честную Кровь Христа Твоего.

Диакон: Аминь. Благослови, владыко, обоя.

Священник: Преложив Духом Твоим Святым.

Диакон: Аминь, аминь, аминь.

Священник: Яко же быти причащающимся во трезвение души, во оставление грехов, в приобщение Святаго Твоего Духа, во исполнение Царствия Небеснаго, в дерзновение еже к Тебе, не в суд или во осуждение.

Еще приносим Ти словесную сию Службу о иже в вере почивших: праотцех, отцех, патриарсех, пророцех, апостолех, проповедницех, евангелистех, мученицех, исповедницех, воздержницех, и о всяком дусе праведнем, в вере скончавшемся, (возглашает:) изрядно о Пресвятей, пречистей, преблагословенней, славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии!

Хор: Достойно есть яко воистину блажити Тя, Богородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем.

Священник (тихо): О святем Иоанне Пророце, Предтечи и Крестители, о святых славных и всехвальных Апостолех, о святем имярек, егоже и память совершаем, и о всех святых Твоих, ихже молитвами посети нас, Боже.

И помяни всех усопших о надежди воскресения жизни вечныя (перечисляет по именам поминаемых). И упокой их, идеже присещает свет лица Твоего.

Еще молим Тя, помяни, Господи, всякое епископство православных, право правящих слово Твоея истины, всякое пресвитерство, во Христе диаконство и всякий священнический чин.

Еще приносим Ти словесную сию службу о вселенней, о святей, соборней и апостольстей Церкви, о иже в чистоте и честнем жительстве пребывающих, о Богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея. Даждь им, Господи, мирное правление, да и мы в тишине их тихое и безмолвное житие поживем, во всяком благочестии и чистоте.

Священник (возглашает): В первых помяни, Господи, великого господина и отца нашего (имя), Святейшаго Патриарха Московскаго и всея Руси, и господина нашего (Высоко)преосвященнейшего (имя и титул правящего епископа, архиепископа или митрополита), их же даруй Святым Твоим церквам в мире, целых, честных, здравых, долгоденствующих, право правящих слово Твоея истины!

Хор: И всех и вся.

Священник: Помяни, Господи, град сей, в немже живем, и всякий град и страну, и верою живущих в них.

Помяни, Господи, плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных, и спасение их.

Помяни, Господи, плодоносящих и добротворящих во святых Твоих церквах, и поминающих убогия, и на вся ны милости Твоя низпосли (перечисляет по именам поминаемых)..

И даждь нам единеми усты и единем сердцем славити и воспевати пречестное и великолепое Имя Твое: Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков!

Священник (лицом к народу): И да будут милости Великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами!

Ты — не раб!
Закрытый образовательный курс для детей элиты: «Истинное обустройство мира».
http://noslave.org

Ана́фора, евхаристическая молитва (др.-греч. ἀναφορά — возношение) — центральная часть христианской литургии, древнейшая по своему происхождению и наиболее важная. Во время анафоры происходит преложение или пресуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Иисуса Христа (см. Евхаристия).

Данная молитва также называется «благодарение», «жертва», «освящение», «приношение», «евхаристическая молитва». Использование вместо слова «анафора» термина «евхаристический канон» [1] не является корректным из-за того, что западный литургический термин «канон» — это неизменяемая часть западной анафоры. В отдельных случаях анафорой называется вся литургия верных [2] .

Несмотря на большое разнообразие христианских литургических чинопоследований, во всех анафорах можно выделить общие части:

• Sursum corda (Вступительный диалог) — диалог, состоящий из возгласов священника и ответов народа;
• Префация (Praefatio, Вступление) — начальная молитва, содержащая славословие и благодарение Богу (обычно обращена к Богу-Отцу). Как правило, через воспоминание ангельского служения и служения святых (в византийской литургии на церковно-славянском языке возглас священника: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще») предваряет Sanctus;
• Санктус (Sanctus, лат. «Святой») — гимн «Свят, Свят, Свят…»;
• Установление (Institutio) и Анамнесис (Anamnesis, Воспоминание) — воспоминание Тайной Вечери с произнесением тайноустановительных слов Иисуса Христа и воспоминанием домостроительства спасения;
• Эпиклесис (Epiclesis, Эпиклеза, Призывание) — призывание Святого Духа на Дары или иная молитва, содержащая прошение об освящении Даров;
• Интерцессия (Intercessio, Ходатайство) — ходатайственные молитвы за живых и усопших, Церковь, а также весь мир, с воспоминанием Богородицы и святых;
• Доксология (Заключительное славословие).

Порядок частей в различных анафорах может быть разным. В литургиях западно-сирийского, византийского и армянского обрядов тип анафоры — PSAEJ, где P-префация, S-Sanctus, A-анамнесис, E—эпиклеза, J—интерцессия. Александрийские (коптские) анафоры имеют тип PJSAE. Восточно-сирийский (халдейский) обряд — тип PSAJE. Структура традиционной римской анафоры описывается формулой PSEJAJ, то есть содержит две интерцессии. Некоторые исследователи подчёркивают, что в римской анафоре есть и второй эпиклесис, причастный, с его учётом формула должна выглядеть PSEJAEJ.

Самые ранние анафоры относятся ко II—III веку. Постепенно из множества анафор древней Церкви сложились три типа:

• Александрийско-римский тип — к нему относятся анафоры римского и амвросианского обрядов, а также ряд анафор коптского и эфиопского обрядов.
• Западно-сирийский тип — анафора Апостола Иакова и несколько других анафор сиро-антиохийского и маронитского обрядов; обе анафоры византийского обряда (Иоанна Златоуста и Василия Великого), анафора армянского обряда; анафоры галликанского и мосарабского обрядов; несколько анафор коптского и эфиопского обрядов.
• Восточно-сирийский тип — анафоры халдейского и малабарского обрядов (Аддая и Мария, Феодора Мопсуестийского, Нестория).

После второго Ватиканского собора в богослужение латинской литургии вдобавок к традиционной для латинской церкви анафоре римского канона (она же первая Евхаристическая молитва) были добавлены ещё три анафоры: вторая, взятая из апостольского предания Ипполита Римского; третья — западно-сирийского типа, близкая к анафоре галликанского обряда и четвёртая, близкая к восточной анафоре св. Василия Великого.

Особенностью западных анафор является их большая вариативность, анафора (особенно префация) сильно меняется в зависимости от текущего празднества, дня недели и т. д. Галликанский и мосарабский обряды оставляют лишь малую часть анафоры неизменной.

Восточные анафоры, в том числе и анафоры Иоанна Златоуста и Василия Великого, используемые в православии и грекокатолицизме, более постоянны, изменению подлежит лишь небольшая их часть.

В ходе английской Реформации анафора англиканской литургии претерпела значительные изменения по сравнению с первоначальным каноном римской мессы: из интерцессий исключены призывания святых, изъято упоминание о бескровной жертве и проч. (см. Литургия (в Англиканской церкви), «39 статей», «Книга общих молитв») Под влиянием Оксфордского движения XIX века и интенсивных православно-англиканских дискуссий рубежа XIX — XX веков англиканский евхаристический канон впитал в себя ряд элементов литургий римского и византийского обрядов (в частности, в нём появилась эпиклеза).

Лютеранская анафора имеет формулу PSEA, где после префации, следует санктус, затем эпиклесис, затем анамнесис. Интерцессия как часть анафоры отсутствует, а её текст перенесен в молитву верных.

Особенно это важно для той стороны жизни церкви, которая связана с таинствами, потому что через таинства раскрывается вся полнота и целостность веры, молитвы и жизни как самой церкви, так и каждого её члена. В этой связи важными являются слова прот. Александра Шмемана о том, что для Православной церкви настали такие времена, когда ей надо открыть и увидеть литургию заново [7].

Поэтому изучение трудов видных отечественных ученых об истории развития Евхаристии необходимо для понимания этого чина литургии. В этом контексте важно отметить, что труды Н. Д. Успенского, которые посвящены столь важному в истории богослужения вопросу, каким является Евхаристия и её важная часть – анафора, в своё время восполнили пробел в русской литургике. Это и обусловило выбор темы доклада: «Историко-литургический анализ анафоры в исследованиях Н. Д. Успенского».

Рассматривая содержание анафоры в Евхаристии по трудам Н. Д. Успенского со времени её возникновения и во времена жизни и служения апостолов, важно удержать контекст её происхождения. Николай Дмитриевич Успенский в своем труде «Византийская литургия: историко-литургическое исследование. Анафора: опыт историко-литургического анализа» напоминает, что «первой христианской Евхаристией была последняя, предсмертная трапеза Господа с Его учениками» [2, 291]. И в этом контексте многими исследователями-богословами ставится очень важный вопрос: к какому виду еврейских трапез она относилась? Это была просто вечерняя трапеза или праздничная пасхальная трапеза Иисуса Христа со своими учениками?

Н. Д. Успенский, ставя этот вопрос, говорит, что «для богословского понимания значения Тайной вечери очень важно установить, что представляла собой эта последняя трапеза Господа, к какому виду еврейских трапез она принадлежала» [2, 291]. В контексте исследования Н. Д. Успенского очень важным можно назвать его замечание о том, что сообщения евангелистов о Тайной вечере, по данным Талмуда о пасхальной трапезе, дают основания для уточнения обстоятельств, при которых Иисус Христос установил таинство Евхаристии.

Интересно, что Н. Д. Успенский подчеркивает: сообщение евангелистов Матфея и Марка о благословении Господом на Тайной вечере хлеба нельзя понимать в смысле действия, в какой-то степени подобного современному священнодействию благословения евхаристического хлеба. Николай Дмитриевич говорит о том, что глаголы, которые употребляются для описания этого действия, по смыслу соответствуют одному еврейскому глаголу «барах» (barach), значение которого в русском языке может быть выражено словами «благодарить славословием» [1, 243].

На основании этого вывода Н. Д. Успенский заостряет внимание на том, что благодарность славословием тесно связана с воспоминанием, причем воспоминание – это очень важный контекст для понимания анафоры. Он говорит о том, что творить в воспоминание – это, прежде всего, значит что-то делать в память кого-то или чего-то. То есть можно сказать, что воспоминание направлено на действие, при котором происходит объективное восстановление сущности того, что имело место в прошлом. Эта гипотеза Н. Д. Успенского очень важна для осмысления духа и смысла Евхаристии, и в частности анафоры как её части.

Исследуя особенности анафоры в следующий период, Н. Д. Успенский обращается к письменным христианским памятникам. Так, он указывает, что известные науке самые ранние записи молитв, которые относятся к Евхаристии, дошли до нас в «Дидахи». В этом труде указываются важные правила, которые существуют и по сей день.

Анализируя текст молитв «Дидахи», Н. Д. Успенский показывает, что там достаточно ясно выступают два слоя. Один из них – ранний, который может быть отнесен ко времени первого поколения христиан, употреблявших на трапезе Господней застольные благословения, существовавшие в религиозном быту современников Иисуса Христа. Другой слой – собственно христианский, создававшийся постепенно в непосредственной связи с трапезой Господней. Чертами раннего слоя являются прежде всего краткость молитв над чашей и хлебом и трехчастность третьей молитвы. Для второго слоя характерна интерпретация отдельных мест первоначального слоя в христианском значении, а также замена их новыми.

В этой связи следует подчеркнуть, что Н. Д. Успенский выделяет важный признак анафор, созданных в доникейский период. Он говорит: «Иисус Христос именуется Отроком Бога, теологумены же, раскрывающие учение Церкви об ипостасном отношении Его к Богу Отцу как Логоса, отсутствуют» [1, 249].

Таким образом, можно отметить, что в этот период происходит изменение текстов молитв, которые произносятся во время Трапезы Господней. Н. Д. Успенский связывает это с изменением обстановки, в которой совершалась Евхаристия. Он указывает, что «некоторое ослабление благочестивых еврейских традиций и влияния ветхозаветного богословия вследствие заметного сокращения притока иудейской диаспоры к середине II столетия вызвали заметные изменения в евхаристических молитвах не только по форме, но и по содержанию, заострив внимание на доктрине воплощения Сына Божия, Его страданий, смерти и воскресения» [1, 255]. В это же время произошло отделение Евхаристии от вечерней трапезы, и это вызвало корректуру содержания молитв.

Существенным в исследованиях Н. Д. Успенского является заключение о том, что образование из отдельных доксологий и молений единой молитвы-анафоры протекало под знаком выкристаллизации элементов, которые в дальнейшем получили значение непременных в анафоре, а в литургической науке стали известны под названиями «префацио» (praefatio), «анамнесис» (άνάμνησις), «эпиклесис» (έπίκλησις) и «интерцессио» (intercessio).

В своем исследовании анафоры Н. Д. Успенский очень подробно сравнивает Евхаристии свт. Василия Великого, свт. Иоанна Златоуста. Он отмечает, что содержание анафоры свт. Василия Великого было направлено на борьбу с арианством. Н. Д. Успенский так говорит об анафоре свт. Василия Великого: «анафора Василия Великого – это и сконцентрированная система христианского богословия, и гимн, провозглашающий бесконечное милосердие Бога к людям, и теплая молитва праведника» [1, 290–291].

Исследуя анафору свт. Иоанна Златоуста, Н. Д. Успенский замечает, что она основана не на анафоре свт. Василия Великого, а на древней сирийской анафоре – «Анафоре двенадцати апостолов». Интересно, что Н. Д. Успенский выделяет важное сходство в составлении этих двух анафор. Он говорит, что и та, и другая анафора являются продолжением существовавших анафор, но Н. Д. Успенский приводит существенное различие: «Если о Василии Великом можно сказать, что он на основе анафоры, существовавшей до него в Каппадокийской церкви, создал свою анафору, существенно отличную от прежней, и является автором ее, то Иоанн Златоуст был только редактором. Он придал раздельным тирадам «Анафоры двенадцати апостолов» хорошую, слаженную литературную форму с рациональным дедуктивным развитием мысли» [1, 294].

На основании исследования Н. Д. Успенского следует, что анафоры свт. Василия Великого и свт. Иоанна Златоуста были продолжением древних анафор, которые, в свою очередь, сохраняли Дух и Смысл Тайной Вечери, заповеданной Иисусом Христом. При этом прослеживалось развитие понимания сущности происходящего. Причем новое, внесенное свт. Василием Великим и свт. Иоанном Златоустом, отразило то, что открывает Сам Христос, находясь посреди собранных во имя его.

Несмотря на важность исследования Н. Д. Успенского, необходимо отметить те замечания, которые звучат сегодня в его адрес. Так, дьякон М. С. Желтов в предисловии к книге Н. Д. Успенского «Византийская литургия: историко-литургическое исследование» подчеркивает, что автору не хватило критического подхода к идеям прот. Сергия Булгакова о воплощении в хлебе и вине достигшей состояния «чистого духа» телесности Христовой.

Также дьякон М. С. Желтов указывает на то, что Н. Д. Успенский ошибочно интерпретирует слова преп. Иоанна и сщмч. Иринея, вследствие чего не замечает разницы между Божественной и Человеческой природой Христа, что также является следствием некритического отношения к мыслям прот. Сергия Булгакова.

Данные замечания нисколько не умаляют исследования Н. Д. Успенского, а наоборот, подчеркивают его важность и актуальность для современных ученых-литургистов.

При этом важно подчеркнуть, что в работах Н. Д. Успенского показано, что анафора корнями глубоко уходит в еврейскую традицию, выявлен важный признак анафор, созданных в доникейский период, раскрыто, что в анафоре проявляется учение Церкви об ипостасном отношении Иисуса Христа как Логоса к Богу Отцу.

Кроме этого, для современного богослужения важна мысль Н. Д. Успенского о том, что для оживления евхаристического опыта Церкви не нужна ломка сложившихся традиций или же вообще реформа литургии. Необходимо в пастырском постоянном назидании раскрывать народу значение Евхаристии как жертвы Христа, на основании которой происходит обновление Церкви.

Ана́фора, или Евхаристи́ческая моли́тва (др.-греч. ἀναφορά — возношение) — центральная часть христианской литургии, древнейшая по своему происхождению и наиболее важная. Во время анафоры согласно воззрениям христиан происходит чудо преложения (пресуществления), хлеба и вина в Тело и Кровь Иисуса Христа (см. Евхаристия).

Для обозначения этой молитвы используются также названия: «благодарение», «жертва», «освящение», «приношение», «евхаристическая молитва». Использование вместо слова «анафора» термина «евхаристический канон» [1] считается некорректным из-за того, что западный литургический термин «канон» — это неизменяемая часть западной анафоры. В греческих и славянских рукописях иногда анафорой обозначается вся литургия верных [2] .

Несмотря на большое разнообразие христианских литургических чинопоследований, в большинстве анафор можно выделить общие части:

• Вступительный диалог (Sursum corda) — диалог, состоящий из возгласов священника и ответов народа;
• Вступление (Praefatio) — начальная молитва, содержащая славословие и благодарение Богу (обычно обращена к Богу-Отцу). Как правило, через воспоминание ангельского служения и служения святых (в византийской литургии на церковно-славянском языке возглас священника: «Победную песнь поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще») предваряет Sanctus;
• Херувимская песнь (Sanctus) — гимн «Свят, Свят, Свят…»;
• Установление и Воспоминание (Institutio и Anamnesis) — воспоминание Тайной Вечери с произнесением тайноустановительных слов Иисуса Христа и воспоминанием домостроительства спасения;
• Эпиклеза, Призывание (Epiclesis) — призывание Святого Духа на Дары или иная молитва, содержащая прошение об освящении Даров;
• Ходатайство (Intercessio, Интерцессия) — ходатайственные молитвы за живых и усопших, Церковь, а также весь мир, с воспоминанием Богородицы и святых;
• Заключительное славословие.

Порядок частей в различных анафорах может быть разным:

• В литургиях западно-сирийского, византийского и армянского обрядов тип анафоры — PSAEJ, где P-префация, S-Санктус, A-анамнесис, E—эпиклеза, J—интерцессия.
• Александрийские (коптские) анафоры имеют тип PJSAE.
• Восточно-сирийский (халдейский) обряд имеет тип PSAJE.
• Структура традиционной римской анафоры описывается формулой PSEJAJ, то есть содержит две интерцессии. Некоторые исследователи подчёркивают, что в римской анафоре есть и второй эпиклесис, причастный, с его учётом формула будет выглядеть как PSEJAEJ.

Самые ранние анафоры относятся ко II—III веку. Постепенно из множества анафор древней Церкви сложились три типа:

• Александрийско-римский тип — к нему относятся анафоры римского и амвросианского обрядов, а также ряд анафор коптского и эфиопского обрядов.
• Западно-сирийский тип — анафора Апостола Иакова и несколько других анафор сиро-антиохийского и маронитского обрядов; обе анафоры византийского обряда (Иоанна Златоуста и Василия Великого), анафора армянского обряда; анафоры галликанского и мосарабского обрядов; несколько анафор коптского и эфиопского обрядов.
• Восточно-сирийский тип — анафоры халдейского и малабарского обрядов (Аддая и Мария, Феодора Мопсуестийского, Нестория).

После второго Ватиканского собора в богослужение латинской литургии вдобавок к традиционной для латинской церкви анафоре римского канона (она же первая Евхаристическая молитва) были добавлены ещё три анафоры: вторая, взятая из апостольского предания Ипполита Римского; третья — западно-сирийского типа, близкая к анафоре галликанского обряда и четвёртая, близкая к восточной анафоре св. Василия Великого.

Особенностью западных анафор является их большая вариативность, анафора (особенно префация) сильно меняется в зависимости от текущего празднества, дня недели и т. д. Галликанский и мосарабский обряды оставляют лишь малую часть анафоры неизменной.

Восточные анафоры, в том числе и анафоры Иоанна Златоуста и Василия Великого, используемые в православии и грекокатолицизме, более постоянны, изменению подлежит лишь небольшая их часть.

В ходе английской Реформации анафора англиканской литургии претерпела значительные изменения по сравнению с первоначальным каноном римской мессы: из интерцессий исключены призывания святых, изъято упоминание о бескровной жертве и проч. (см. Литургия (в Англиканской церкви), «39 статей», «Книга общих молитв») Под влиянием Оксфордского движения XIX века и интенсивных православно-англиканских дискуссий рубежа XIX — XX веков англиканский евхаристический канон впитал в себя ряд элементов литургий римского и византийского обрядов (в частности, в нём появилась эпиклеза).

Лютеранская анафора имеет формулу PSEA, где после префации, следует санктус, затем эпиклесис, затем анамнесис. Интерцессия как часть анафоры отсутствует, а её текст перенесен в молитву верных.